Марат Чернов - Криошок

Царицын, снова заправившись дозой горячительного из пластмассовой фляги, вновь устремился вперёд, за ним радист, Фридман и все остальные; цепочку замыкали Егор, тащивший за собой сани с приунывшей Катей, которой наложили повязку из бинтов на глаза. Рядом держалась Лена, подбадривая забавными рассказами из своей спортивной жизни Катю, а заодно и сибиряка, чтобы ему не было слишком грустно тянуть одному, как бурлаку, свою ношу, которая становилась намного тяжелее всякий раз, когда на их пути возникали зачастившие препятствия в виде высоких торосов.

Света присоединилась к Фридману и попыталась его разговорить. Она рискнула при нём на время снять свои очки, но профессор будто этого и не заметил.

– Вы часто бываете на полюсе? – спросила она.

– Часто не получается, девушка, – неохотно ответил он. – Во-первых, мероприятие это не из дешёвых, но раза три на полюсе я был.

– Любите это дело?

– В смысле? Какое именно?

– Покорение снежных вершин, борьбу с природой, лютый холод.

– Это моя профессия и призвание. Я – учёный, представляю направление арктической медицины. Ну и потом, наш институт получил очень интересный и высокооплачиваемый заказ на изучение и раскрытие защитных свойств организма и его сопротивляемость к холоду, который вы называете лютым. Вам знакомо такое понятие, как криошок? Смертельно опасная реакция организма на резкие перепады температур, вызывающие спазм кровеносных сосудов и рефлекторную остановку сердца. Ледяной шок может убить мгновенно, а мы в нашем институте ищем пути, чтобы риск был минимален. Для этого и приходится работать с живыми людьми, хотя мы стараемся брать довольно подготовленных и физически выносливых, иначе тесты были бы бесчеловечны, – он безрадостно улыбнулся одними губами.

– А сами вы, по-моему, холода особо и не боитесь? – заметила Чирковская, припомнив его небрежное отношение к тёплой одежде.

– Не особо. Но это – годы тренировок, закаливание в холодной воде. Вечная игра в прятки с криошоком. И в этом – вся моя жизнь.

– Мне кажется, я вас понимаю, – сказала Светлана. – Вся моя жизнь – это спорт, а значит, постоянные перегрузки на сердце и всё те же опасные перепады температур. Но спорт – это прекрасно! И полюс – это так классно! Я и не подозревала, что здесь так красиво.

– В это время, да. Это ведь полярный день, начало весны, здесь постоянно светит солнце, и так будет продолжаться ещё полгода. Сейчас, кстати, немного ниже двадцати пяти градусов Цельсия. Но это сейчас, а ведь погода на полюсе изменчива. И, кроме того… вы не бывали на полюсе в полярную ночь, когда температура опускается до минус восьмидесяти и ниже, когда выживают только редкие криофилы и особо выносливые бактерии?

– И люди? – спросила Чирковская, подмигнув доктору.

– Ну, люди – это отдельный разговор. Люди умеют приспособиться. Однако без этой способности человеческий организм не имеет ни малейших шансов выжить, оказавшись один на один с чудовищным холодом. И это научно доказанный факт… Есть, конечно, уникумы. Люди, обладающие врождёнными сверхспособностями, но это объясняется генетическими отклонениями. Криофилия у человека – это как редкая болезнь, и таких людей единицы. Не более, чем один уникум на миллиард.

– И вы один из таких?

– Ну, нет! – усмехнулся Фридман. – Не путайте криофилов и «моржей»!

– Объясните, как мы найдём станцию? – помолчав, спросила Света. – Вы с такой уверенностью сказали, что скоро выйдем прямо к ней, но куда не кинь взгляд – одни сплошные льды.

– Должен сказать, уверенным на полюсе нельзя быть ни в чём. Но у нас есть примерные координаты станции, и с учётом среднего времени дрейфа и направления льдины, на которой она стоит, мы должны выйти к ней через три часа. Хотя… в этом я уже не уверен. Я только надеюсь, что мы увидим её к полуночи.

Светлана остановилась, чтобы передохнуть, пропуская вперёд остальных спортсменов. Воткнув лыжную палку в хрупкий «белый лёд», её рука автоматически потянулась за пазуху за мобильным телефоном. Только тут она сообразила, что все мобильники остались на самолёте. Света вспомнила о втором пилоте Хаски, приятном малом, честно, почти по-детски признавшемся ей, что это всего лишь его третий полёт на Северный полюс. Её любимый смартфон остался у него. Почему-то она доверила ему своего маленького сенсорного друга без тени сомнения, хотя и видела этого человека впервые. Странно, ведь в обычной жизни так не бывает, и люди имеют привычку в известной степени остерегаться и не доверять друг другу, но только здесь, в этих жестоких условиях, казалось, меняются все законы и устаканившиеся «нормы» общественного поведения.