Виктория Короткова - Лабиринты миров. Мир, в котором меня любят

Вот и мне казалось, что если бы я осталась, просто растворилась бы. И никто этого не заметил бы. Друзья продолжали бы жить без меня, и вскоре для них я стала бы лишь блеклым лицом на старой фотографии. Как хотелось, чтобы они помнили мое сияние, а не постепенное неизбежное затухание и свое разочарование. Уверена, что покинув их сейчас, я бы как свет далеких звезд была вечным напоминанием о существовании счастья в параллельных вселенных. И может даже заслужила бы собственную городскую легенду или упоминание в путеводителе, оставшись в народном творчестве как человек, не побоявшийся сделать шаг за черту.

И я стояла на балконе и думала: Луна там такая же большая и желтая? Море такое же синее? Облака такие же белые? Если задуматься, сколько всего в жизни могло пойти по-другому. Выбрать другую школу, влюбиться в другого парня, поступить в другой университет, поехать в другую страну или просто выбрать другую сторону улицы. Это так просто: пройти мимо, не заметить, – и все, абсолютно все, пойдет не так, как я это прожила. Что меня ждало за гранью миров? Придется ли смущаться при незнакомых мне друзьях? Какими вырастила детей параллельная я? И куда деваться ей, когда появлюсь я?

И тут я остановилась. Этот вопрос возник спонтанно, но когда я достигну другого мира, у меня должен быть ответ. Если моя семья будет счастлива с параллельной мной, как же тогда поступить мне: разбить семью или тихо радоваться в стороне?..

Пройти столько, чтобы радоваться в стороне?! Вдруг голова превратилась в огромный барабан, на котором отбивался ритм биения сердца. Пальцы вцепились в тонкие поручни, тянущиеся вдоль окон на уровне талии. Капли пота защекотали кожу, но деревянные мышцы не позволяли двигаться.

– О, нет, – вырвалось у меня.

Страх, подкравшийся вместе с ответами, вызвал паническую атаку. Меня уже учили с ней справляться, поэтому я тут же среагировала, начав контролировать тело и все его процессы. Из всех дыхательных практик мне лучше всего помогали медленные вдохи и выдохи на пять счетов. Я закрыла глаза и сконцентрировалась на цифрах, превозмогая мнимое чувство нехватки воздуха. Регулируя дыхание, вскоре смогла справиться с учащением пульса. Страх отступал, снизилось потоотделение, и наконец можно было отпустить контроль и расслабиться. Я сделала несколько шагов назад, и обмякла в кресло, сразу накинувшись на кружку с чаем и плитку шоколада. Тут же оказалась креманка с солеными орешками, также опустевшая через мгновение. Сахар, соль и жидкость подействовали в короткий срок, и я смогла с остановками переместиться в спальню.

Но опускать веки было страшно: теперь все трое стояли перед глазами. Я почти физически чувствовала их присутствие. Только бы не вспомнить наши прогулки по паркам, детские ссадины, отпуска на бегу, безумные семейные праздники. Только бы не вспомнить первые цветы от мальчишек, самодельные открытки, смешные поделки и слова «мам, ты красивая». Только бы не вспомнить последние объятья перед отъездом, неловкие поцелуи и ласковое потрепывание волос. «Только не сейчас», – подумала я и погрузилась во тьму.

Возвращение к человеческому режиму сна и питания положительно сказывалось на самочувствии. После продолжительного ночного отдыха, после которого я все равно проснулась разбитой, первым делом поплелась в душ. Там, заглянув в зеркало, заметила, что кожа обрела нормальный оттенок, синяки исчезли, не оставив следа, даже морщины на лице значительно разгладились, вернув мне молодые годы, побледнели круги под глазами, а во взгляде можно было рассмотреть разгорающуюся искру. В таком виде было не стыдно и в космос полететь.

Однако любое движение давалось с трудом. Приходилось заставлять себя и делать через силу. Я должна была двигаться вперед, даже когда страх практически парализовал тело. Зная, что могу пойти в другой день, например, завтра, но чувствуя, что с каждым днем будет только тягостнее, с каждой секундой в этом доме мне будет сложнее отвернуться от прошлого и посмотреть в будущее.

Запасные ключи повисли на крючке вешалки, а у двери легла небольшая спортивная сумка. Еще один шаг и я в последний раз переступлю через порог нашего дома. Я настраивала себя все утро, но мне до сих пор было тяжело открыть дверь. Я ругала себя, потому что риелтор уже давно ждала меня внизу. Ждала, но не настаивала. Луиза явно боялась меня – это было видно по глазам и натянутой улыбке. Оформляя документы, она столкнулась с пачкой свидетельств о смерти и, видимо, ожидала от меня неадекватного поведения, перемены настроения, боялась, что я передумаю продавать квартиру, расплачусь или устрою истерику. Она была опытным профессионалом, за что я ее и выбрала, но в жизни она понимала намного меньше, и такие как я ее пугали. Люди, прошедшие огонь, воду и медные трубы и почему-то все еще стоящие на ногах, да еще продают последнюю недвижимость, не могут быть вменяемыми. Это явно читалось на ее лице каждый раз, когда она смотрела на меня.