Вадим Степанов - Пусть растет роза красная

– Если захотите пообщаться на пространные темы – звоните. С удовольствием встречусь с нормальным человеком из этого мира.

Генри молча забрал картонный прямоугольник и кивнул. Скорей всего, он визитку выкинет по дороге, но зачем обижать старика. Когда квадрокар снова взлетел, Генри всё-таки посмотрел на неё. На визитке значилось: «Профессор естественных наук Ковалевский А. А.».

Что же, может быть, старик не так уж и не прав насчёт Генри – они ведь действительно кое в чём похожи.

Целый день Генри был занят на станции Роджера, который что-то начудил с сальниками, и те вместо выпуска отработанных газов стали работать на впуск. И чёрт бы с ней, со станцией, её можно заморозить, лишив Роджера премии, благо дублирующая находится совсем рядом. Главное, поломки не были предусмотрены программой дистанционного управления, которую придумал Генри, и поэтому, несмотря на должность, ему пришлось самому заниматься её наладкой. Он так старался показать полезность программы, так хотел, чтобы её приняли за основу, и вот такие мелкие неприятности могли всё разрушить. Власти консервативны по своей природе, и ждут только случая найти какую-нибудь проблему в новой технологии, чтобы после отвергнуть. Но Генри всю жизнь работал над этим проектом и не мог допустить одной случайной оплошности, которая могла бы разрушить всё. Он даже не стал отчитывать Роджера, который обязан проверять новые сальники, прежде чем устанавливать их в систему. Тот оказался так напуган личным участием шефа, что просто в этом не нуждался. Генри был уверен, что Роджер неплохой работник, и теперь будет с параноидальным вниманием проверять оборудование. В каком-то смысле участие начальника в ремонте рядовой станции пришлось очень даже кстати. Быстро на базе нашлась замена бракованным деталям, а загаженные внешним воздухом фильтры были без вопросов утилизированы и заменены на свежие. И все же вся эта работа отняла много времени. Так много, что когда его пригласил к себе Дон и спросил про новенькую, Генри понял, что даже не удосужился с ней познакомиться. К счастью, женщина ещё не покинула рабочее место, и Генри попросил Тину немедленно разыскать её и пригласить в его кабинет.

Без четверти шесть в кабинете Генри появилась белокурая девушка, высокая, с тонкой талией и светлой кожей. Её лицо можно было бы назвать красивым, если б не хмурый взгляд человека, который много всего видел, а может, и пережил. В своём захламленном кабинете Генри с трудом откопал в груде вещей стул, чтобы её посадить. Сам он устроился на свободном от архивов клочке дивана с личным делом нового сотрудника в руках.

– Ольга Ще́дрина, – проговорил Генри, указывая на стул.

– Щедрина́, – поправила девушка, присаживаясь. – Это русская фамилия, ударение на последнем слоге. Можете ко мне обращаться просто по имени.

– Что же, Ольга, – хмурясь, проговорил Генри, – Вы ко мне тоже можете обращаться просто – мистер Вотч.

Он решил сразу продемонстрировать дистанцию новому сотруднику. И хоть это и обычная практика для него, в данном случае Генри чувствовал себя свиньёй. Он знал, что перед ним стоит будущая жертва скорого увольнения, к которой он заранее пытается испытывать неприязнь, чтобы не чувствовать свою вину. Не то чтобы Генри был уж очень щепетилен в вопросах человечности, но несправедливость не любил, тем более преднамеренную, жестокую, неотвратимую.

– Вы ранее работали инженером? – спросил Генри, хотя знал, что работала, – это было в деле.

– Да, работала, – коротко ответила Ольга. Она видела, что не по душе начальнику, поэтому старалась быть лаконичной, чтобы не вызывать лишнего раздражения.

– Не замужем, детей нет, – читал Генри дело, – тридцать пять лет. Не планируете завести семью?

– В наше время, – спокойно ответила Ольга, – семья – это роскошь. У меня есть друг, но он мне не мешает строить жизнь. А рожать детей, когда вокруг такое творится, я считаю, в высшей степени эгоистично.

– Ясно, – раздражённо выдохнул Генри. Карьеристов он не любил, так же, как и рассуждения на тему своевременности семьи. Ему всегда казалось, что семью нельзя уложить в жизненный план. Дети, любимый человек – это дар, который ты получаешь вне зависимости от политической обстановки и социального положения. Конечно, от него можно отказаться, но тогда ты просто останешься наедине с этим ужасом.

– Давайте начистоту, – улыбнулась Ольга, и Генри отметил, что улыбка ей идёт, – я вам не нравлюсь. Я не знаю почему, но это и не важно.