Андрей Мансуров: «Опять дурацкие вампиры!..»

Мне.

Сюрприз? Вовсе нет – подходящего индейца я ещё утром обработал и привёл из его селения. И Лесли впустил его, и заставил слушать инструктаж, нисколько не сомневаясь, что это – я. И тот ведь – слушал. Хотя ни слова и не понимал.

С жертвами «Глобал Хока» проблем не возникло – вскоре, на следующее утро, опознали, или считали, что опознали, почти всех «своих». Сложнее оказалось с утонувшими в тоннеле – пришлось привезти акваланги, и кучу специфического оборудования, и посылать военных ныряльщиков.

Но к вечеру достали всех и оттуда. Теперь ожидал я только одного – когда старший офицер главного лагеря и базы (полковник Росс Хиггинс) сформулирует своё мнение для итогового отчёта, и я его (Вернее – их. И полковника, и его отчёт.) соответственным образом подкорректирую. Всё должно быть шито-крыто. Следов моего выживания и присутствия того, чего, как я выяснил из памяти Лесли, все Пентагоновские и Лэнглевские работнички больше всего и опасались – то есть, Супергероя с неземными способностями и амбициями! – обнаружить никто не должен.

Прошло, если можно так сказать, штатно.

Единственную проблему представляла моя Надя.

Поскольку она единственная выжила, да ещё и спала, когда вершились такие дела, её совсем затаскали по инстанциям. И допросами затрахали.

Ну, тут уж я ничего не мог сделать – всё должно было выглядеть естественно.

Поэтому пришлось ей пройти и через детектор лжи, и через сыворотку правды, и давление и угрозы… Ничего, её психика отличалась простотой устройства, и всё выдержала с честью. Я стал всерьёз подумывать, что она может мне пригодиться. И не только как сексуальная партнёрша, но и как добровольная союзница.

И безупречный исполнитель.

Вплотную заняться Надей я смог только дня через три, когда отчёт был составлен, и составлен так, как было нужно мне. И отослан.

Все события в нём полковник представил, как цепь нелепых случайностей и технических ошибок. Сложнее всего было не с людьми – и тут мы с руководством операции «Троюродный дядя» были вполне солидарны: они тоже смотрели на простых смертных как на расходнуемый материал, и легенда об их трагической гибели – уже ушла по местам работы и в семьи.

Проблема была со злополучным беспилотником.

Его странная, чтоб не сказать больше, потеря, сильно раздражала самые верха: в основном из-за его чудовищной стоимости, и сложности заполучить новый взамен потерянного. Поскольку это – агрегат буквально штучного изготовления. И новый взамен утраченного будет готов лишь через полгода.

Несчастного оператора затаскали похлеще Нади, и даже мучили, как и её, под гипнозом. (Ха-ха. Не настолько я непредусмотрителен…) И почему-то никого не удивлял тот странный факт, что больше часа никто из персонала, а не только злосчастный оператор, не замечал того, что передавал спутник, и пропажу изображения с камер этого чуда техники…

Ничего их старания не дали – разве что поставили бедолагу-технаря на грань нервного срыва. Я предусмотрел все их возможные действия, и – уж можете поверить! – мозг оператора был к ним готов. Да и мозг остальных из дежурной смены…

На четвёртую ночь я отправился в лагерь дружища Хиггинса.

Смело подошёл прямо к их пропускному пункту. А что мне сделается – небольшое усилие, и лейтенант с подчинёнными сами открыли мне ворота из жердей, обтянутых колючей проволокой, сами за мной закрыли, и думать забыли, что кто-то входил. Остальным часовым на вышках по периметру КП я просто приказал отвернуться, и бдить себе в джунгли. Так что они меня и правда – не видели.

Прошёл я к дежурному, приказал взять ключи от карцера, где держали мою… Походную жену.

Он меня и ввёл, и оставил нас наедине.

Надю я вначале долго рассматривал.

Симпатичная она всё же женщина. Особенно, когда спит и молчит: черты лица приятные: добрые, расслабленные… Ну ни дать ни взять – невинный ребёнок.

И тело – в моём вкусе. Мягкая, тёплая, большая. И излишним интеллектом не обезображена. А в постели так вообще – просто умница… Ну а заставить её теперь прекратить устраивать мне сцены, планировать наше совместное будущее, и ворчать – вообще не проблема.

Разбудил я её осторожно, попросив не шуметь. Сознания пока не трогал – хотел посмотреть, смогу ли я ей доверять, когда она узнает, что да как.

Первые три минуты, правда – никак, слёзы, море эмоций, и невнятные причитания, зато мне она была неподдельно рада. Ну, в-смысле, тому – что жив.

Посадил я её обратно на кровать, чтобы не рухнула. Рассказал про себя – как понял, что теперь сверхчеловек, про свои новые силы и возможности, да как собираюсь теперь стать властелином Мира… И что для этого сделал, и собираюсь сделать. Минут десять рассказывал. В конце предложил быть моей… женой и помощницей.