Андрей Мансуров - «Опять дурацкие вампиры!..»

Даже Надя стала какая-то взвинченная, и тарахтела, что твоя сорока – чуяла, видать, общий настрой.

Снова лично Эд и оба его аспиранта были в первых рядах. Вскрыли, наконец, то, за чем так долго охотились. Все камни из очередной трехфутовой пробки вытащили наружу. И первым внутри, конечно, побывал мой оставшийся целым газоанализатор, и видеокамеры – обычная, с прожектором, и ночного видения. На длинном шесте.

Ничего подозрительного – в смысле ловушек и ядов. Но и сногсшибательного – в смысле находок.

В центре погребальной камеры размером ярдов шесть на четыре, стоял простой саркофаг из тёмного камня. Был он примерно полтора ярда на полтора, да в длину ярда два с половиной. Над каменной же крышкой, толщиной дюйма в четыре, сверху, как обычно, ступенями, сходился сводчатый потолок. И больше в камере ничего не было.

Если, конечно, не считать высеченных на стенах барельефов и дурацких – это я так сказал – рисунков. Однако никто из археологов не спешил заходить в эту камеру. Они первым делом принялись расшифровывать свеженькие фотографии этих самых надписей и барельефов, и всё время сравнивали их с какими-то, уже бывшими у них. Я так понял, что всё же они знали об этом месте побольше, чем прикидывались. А на вопросы у них было заготовлено что-то вроде «легенды»: дескать, тут покоится родоначальник династии таких-то и сяких-то потомков солнца, и прочая и прочая. Словом, первый подлинный император майя. Который затем почему-то был свергнут своим же сыном, и его имя было, типа, вычеркнуто из всех хроник, и все записи, даже высеченные на камнях, были посрублены…

Ага, я тоже не поверил в эту хрень. Тем более, что по их словам выходило, что всему этому добру почти двадцать шесть веков. Что за чушь – да ведь тогда даже и Иисус Христос ещё не родился! Какие уж тут майя… Ладно, мне-то что с этого!

По поводу успешности нашей миссии распили мы с дружищем Джонни ещё бутылочку, да другую, которую я приберегал как раз на такой случай, пока наши-то корпели над переводом и толкованием. Да и порасспрашивал я его, пока всем было не до нас, а пар ы алкоголя, как это изящно формулируют поэты, развязали ему язык.

Немного же мне это дало. Старина Джонни, похоже, был тоже не при делах – только и сказал полезного, будто слышал как-то, что император этот был похлеще Гитлера, и поэтому его биография, и роль в истории становления майя, и ценится Эдом столь высоко – он, типа, диссертацию об этом защитил. А теперь ищет подтверждения.

Ну и бред. Или – трёп.

Но вот, на третий день, археологи остались своей расшифровкой, вроде, вполне удовлетворены, и уже никто внутрь-то лезть нам не запрещал. А точнее, меня-то с оставшейся «портативной» аппаратурой даже вежливо так попросили обследовать всё это помещение. Так сказать, лично.

Ну, разумеется. И все наши физики, с милостивого разрешения Эда, тоже припёрлись туда. Хотя особо интересного от этой спартанской простоты уже никто не ожидал.

Скажу вам честно: теснота, полутьма, каменные стены коридоров и проходов, огромная дыра в потолке, там, где произошёл обвал, да и двадцатифутовая яма с обмазанными асфальтом, и словно новенькими, кольями, отнюдь не способствуют спокойствию духа.

Пока моя сладкая парочка «землекопов» потела, протаскивая любимое оборудование в камеру, я имел возможность всё вокруг хорошенько осмотреть.

И, ох, не понравилось оно мне. Опять некстати вспомнились слова мамули о покойниках. Дескать, не надо бы тревожить их покой… Ну, да что уж теперь-то говорить, когда сам, фактически, и привёл всех сюда.

В камере археологи взялись за саркофаг. Землекопы помогли им аккуратно приподнять и положить на пол крышку. Смолу, или какую-то асфальтовую мастику, герметизировавшую стык, они расковыряли до этого вручную.

Я, после того, как мои освободились, использовал их по назначению: обошёл весь периметр камеры с излучателем, и монитором. Ребята пыхтели, но таскали беспрекословно. Я только смотрел. Но уже больше никаких полостей, заделанных коридоров, или секретов, не нашлось. Поэтому часа через полтора я сказал, чтобы поставили носилки в угол, и отдыхали, а сам присоединился к нашим. Все они с действительно огромным интересом пялились, как медленно, и даже как-то торжественно, профессионалы вскрывают слои мумифицированных тряпок, и фотографируют то, что открывается после каждого слоя.

А всего их набралось семь – слоёв, в смысле.

Мумия, когда её обнажили, не имела на себе ни украшений, которых так ждали мы, ни богатых одежд, на которые рассчитывали археологи. Вообще – ничего.