Денис Орехов - Память о завтра

Мир окончательно перестал расплываться перед глазами и Белик увидел оконце, за которым снова был потолок. Но какой? Лампы, кажется, висели в другом порядке, да и форма казалась другой.

Дверца кабины внезапно всхлипнула и начала открываться. Сквозь шум пес услышал голос, а сквозь пласты тумана, устремляющегося наружу, пару худых угловатых коленок, которые он бы не спутал ни с одними коленками во вселенной.

– Белик, родной мой! Иди ко мне, – ласково позвал Хозяин.

Белик напрягся. В лапы медленно возвращалась сила. Он чуть подполз к порогу, пошатываясь, встал, вильнул хвостом. А затем робко и радостно сделал свой первый шаг на Луну.

Посвящается памяти всех животных, отдавших свои жизни ради освоения космоса.

Если и существует в мире идеальное изображение рекурсии, то это офис “Нью Эйдж Тек”, что расположился в поросшем густой зеленью парке на самой окраине пресловутой Кремниевой долины.

Каждый день здесь на девяносто-девять процентов похож на предыдущий: вы смотрите мутными слипающимися глазами профессиональной совы в камеру распознавания лиц на въезде, преодолеваете полосатый шлагбаум и терпеливо ждете, пока автопарковщик в черепашьем темпе довезет шикарный спорткар, содержащий ваше бренное тельце, до нужного слота в паркинге, тесно заставленного машинами, нещадно бликующими радугой всех цветов и модификаций в лучах яркого солнца. Далее вам приходится совершить некий подвиг – с тихим матом вывалиться на горячий гладкий асфальт из своего низкого автомобиля сквозь чересчур модные в этом году двери в стиле “крылья фламинго”, неровным шагом проковылять невероятно длинную поутру сотню метров до ближайших раздвижных дверей и предъявить свою понурую физиономию сканеру лиц еще раз.

За дверьми ситуация станет несколько проще – от кофемашины будут отделять лишь несколько шагов к лифту и томительные минуты воспарения к нужному этажу. А там вы быстро сориентируетесь по запаху и с неожиданной прытью, на одних лишь рефлексах и морально-волевых усилиях, достигнете заветной цели – богато обставленной дизайнерской кухни, снабженной целым строем кофемашин. Главный источник топлива для прорывных продуктов и новых технологий, считай, уже у вас в кармане. А вернее, в жаждущей мотивации глотке.

Наслаждаясь ощущением активированного, наконец, кровообращения и разгоняющегося мыслительного процесса, я привычно скольжу взглядом по вычурным линиям интерьера, чувствуя себя лыжником-профи на тренировочной трассе. Ловко огибаю прихотливо гнутые спинки стульев, технично перепрыгиваю на хромированную столешницу, уворачиваюсь от корзинки с источающими яркие ароматы фруктами, изящным зигзагом закладываю вираж к подоконнику. И вдруг падаю на дно своей чашки, обнаружив, что она совершенно незаметно для меня опустела.

Ну что ж, значит всё же пора браться за работу.

Расслабленной походкой высокооплачиваемого профессионала я дохожу до своего рабочего места – огороженного цветными панелями загончика в бескрайнем опенспейсе, прикрытом куполом тонированного стекла, разномастно украшенного птичьим помётом. Удивительно, но взгляд на эти неровные кляксы всегда вызывает во мне улыбку и на мгновение расцветающее глубоко в душе теплое чувство. Ах, эти смелые птички, не ведающие ничего про перфекционизм архитекторов, многомилионные сметы на строительство этой супер-песочницы, многомиллиардные доходы самой “Нью Эйдж Тек”, генерируемые суетливым роем айтишников под этим самым куполом. Им на это абсолютно и буквально насрать. Они – незадокументированная функция в этой идеальной системе.

Мои часы показывают без пятнадцати двенадцать, а значит, пора подключаться к корпоративной сети для утреннего скрама. Я падаю в кресло, качусь в сторону ящика стола и вынимаю магнитный коннектор. Немного массирую пальцами область за левым ухом. Прекрасно зная о бесполезности этого действия, я не могу отказаться от назойливой привычки. Это ритуальное потирание никак не влияет на качество связи, но будто психологически настраивает меня на вход в сеть. Если задуматься, это действительно забавное дело – испытывать дискомфорт от использования вещи, к созданию которой ты сам прикладывал руку.

Шайба коннектора мягко ложится на привычное место и, словно живое существо, сама сдвигается на доли миллиметра, доворачиваясь в нужную сторону. А после – четко фиксируется. Я прикрываю веки и через мгновение в мою голову врывается шумный бедлам коллег. Голоса спорят и смеются, а их гримасничающие лица располагаются стройной мозаикой ровно в области видимости. Сколько ни вращай закрытыми глазами, они плавно следуют за тобой. Не спрятаться, не скрыться.