Мария Рождественская - Кидхоум

Мужчина задумчиво потер усы и добавил:

– Ты уже самостоятельная единица нашего общества, пора бы брать за себя ответственность и не напрягать нас следующие два года.

Родители синхронно развернулись и вышли, мальчик последовал за ними. Они сели в машину и поехали.

– «Неужели родители не разговаривают друг с другом? Над ними же не стоит смотрящий, как в КидХоум, который запрещал детям разговаривать друг с другом. Они даже не сказали куда мы поедем и к чему нужно быть готовым.»

Малыш думал, что будет по-другому и он станет счастливее с родителями, одиночество пройдет, его будут любить. Ему не хватало самых простых объятий. Мальчику хотелось прижаться к любимым людям и почувствовать себя в безопасности.

Они приехали к серому прямоугольному зданию, с вывеской «Исследовательский центр», молча дошли до пропускной. Санитарка проверила на вирусы, опрыскала стерилизатором и пропустила вперед.

Первые родители остановились около кабинета, где уже собралась приличная очередь. Детей уводили в другой коридор, медсестра схватила за руку мальчика и поставила в очередь.

Если бы кто-то чужой зашел в это место, то подумал бы, что тут никого нет. При огромном потоке людей в помещении все равно стояла тишина. Даже звуки шагов и шуршания одежды утопали в холодном здании исследовательского центра.

Гнетущая обстановка заставляла нервничать, мальчик поправлял ворот футболки, который словно змея облепила его шею. Было душно, горячий воздух вибрировал, искажая пространство вокруг, как в пустыне под палящим солнцем. Капли пота стекали со лба мальчика на его щеки и спускались ниже по шее.

Он рассматривал девочку, которая стояла перед ним, маленькая с побритой головой, как и все дети. Девочка кидала короткие взгляды в ответ, не решаясь заговорить.

Мальчик решил начать разговор первым, сказав шепотом ближе к её уху:

– Тебе сколько лет?

Девочка нерешительно повернулась на три четверти и так же тихо ответила:

– Мне шесть, а тебе?

– Тоже.

– Ты знаешь, почему мы тут?

Малыш резко покачал головой и с досадой ответил:

– Первые родители ничего не говорят мне.

– Мои тоже. Всегда молчат.

– У тебя они тоже биологи?

Она задумалась, подняв кристально голубые глаза к потолку и ответила с сомнением:

– Вроде математики. Они только вначале мне сказали, что родители будут манятся каждые два года и что-то про математику. Больше ничего не знаю.

– Ты знаешь, как добраться до КосмоКафе?

Девочка покачала головой, мальчик уточнил.

– Оно около КидХоума.

Общение не осталось незамеченным, дети спереди повернули головы в их сторону и удивленно смотрели, пытаясь прислушаться. Девочка испугалась, отвернулась от малыша и сделала вид, что ничего не было.

Врач, в застиранном, когда-то белом халате, прошелся по ряду, оценивающе смотря на детей. Молча показал пальцем на первого ребенка и махнул в сторону ближайшей двери. Девочка нехотя подошла к ней, поднялась на носочки, чтобы дойти до ручки, еле открыла и ушла в темноту комнаты, прикрыв за собой дверь.

Мальчик занервничал, ладони вспотели, он нервно одергивал футболку, пытаясь незаметно вытереть руки. Долгое время из таинственного помещения никто не выходил. Врач все еще стоял рядом с детьми и зорким взглядом черных как у ворона глаз, смотрел на них, молча контролируя каждого.

Что-то увидев на своих часах, врач кивнул и махнул второму ребенку. Тот незамедлительно ушел в комнату.

Через несколько долгих минут, дверь открылась, первая девочка вышла, в её глазах стояли слезы, лицо осунулось и потеряло краски, губы сжались в тонкую линию. Мальчик заметил это и ему стало еще тревожнее.

Врач увел девочку обратно в общий коридор.

Мальчик решил воспользоваться его отсутствием и заново позвал девочку спереди.

– Я хотел бы поболтать с тобой. Около КидХоума, КосмоКафе, каждое воскресение после двенадцати дня.

Девочка слегка повернула голову и тихо прошептала:

– Хорошо, если будет выходной, как в КидХоум.

Мальчик обрадовался, что он нашел человека, с кем сможет поговорить. Он уцепился за девочку, как за возможность сохранить что-то важное в себе. Ему казалось, что, когда он станет таким же, как взрослые – он потеряет самого себя.

– Спасибо… Спасибо тебе.

Девочка улыбнулась. Внутренне она тоже чувствовала эту всепоглощающую пустоту и была рада, что сможет с кем-то разделить свои мысли, чувства, переживания.

Врач вернулся и снова встал над детьми как черная холодная скала. Его худая рука с тонким запястьем снова махнула на следующего ребенка.