Радомира Берсень - Не обижайте женщин. Часть 2

– Хватит! – Резко выкрикнула Ромулла и вжалась в стену. Азгарот гримасничал и облизывался. Ему не терпелось забрать ее прямо сейчас, но защитные письмена и особые свечи, сделанные из человеческого жира и крови, пополам с осиновым пеплом, не пускали его. Он обнажил свои огромные желтые клыки и ссутулился, пытаясь проникнуть наружу, приблизиться к Ромулле. Она властно выставила перед собой ладонь, и он снова захохотал.

– Думаешь, у тебя есть власть надо мной? О, есть, но это лишь временно. Как только твой срок жизни закончится, я обрету власть над тобой.

– Ну уж нет, – хищно улыбнулась она. – Поверь, я заставлю этого говнюка сотворить что-нибудь такое, отчего содрогнется весь мир. Если уж этот псих до сих пор мне подчинялся – разве я его не заставлю?

Песочная струйка вдруг загустела, стала толще, и правая чаша стремительно пошла вниз.

– Прекрати это! – Взвизгнула Ромулла в ужасе. – Я ведь ничего не делаю!

– Но мне нравятся твои планы, – вкрадчиво прошептал демон и снова выпрямился, вперив свои отливающие темным огнем глаза в весы. – Посмотри, ты еще только подумала об этом – а твоя чаша стала наполняться. Твоя беда, дорогая, в том, что твой муж человек импульсивный. Он не продумывает свои гадости – как ты. Он просто поднимает руку и бьет. Или ругается. Это, безусловно, тоже грех. Но примерно в половину короче, чем тот, который имеет замысел. Понимаешь, о чем я? Ты проделываешь бо́льшую работу – ты гневаешься, ты желаешь, ты придумываешь, ты тщательно убиваешь в себе совесть и, наконец, ты совершаешь свой поступок. А он всего лишь совершает поступок. Поэтому ваши чаши никогда не сравняются. И уж тем более, его чаше ни за что не перевесить твою.

Он радостно ухмыльнулся и хотел было засунуть весы обратно себе за спину, но вдруг забеспокоился, приблизив их к глазам. Струйка песка вздрогнула и отклонилась, заставляя левую чашу медленно потянуться вниз. Ромулла слегка подалась вперед, чтобы лучше видеть происходящее.

– Так-так-тааак, – протянул Азгарот, поворачивая весы то так, то сяк, струйка песка неумолимо лилась на левую чашу. Ромулла радостно встрепенулась.

– Ну что там? Чего он натворил?

Демон мрачно взглянул на нее.

– Твой мужик только что сбил двух детишек. – И снова перевел взгляд на весы, огонь в его глазах неистовствовал. Струйка песка вдруг стала толще, будто кто-то разжал кулак. Левая чаша рывком опустилась. Ромулла захлопала в ладоши.

– Что же, у меня, кажется, появился шанс! – Заявила она радостным голосом, и демон злобно взглянул на нее.

– Пока что только шанс, – прошипел он, но струйка песка вдруг стала еще обильнее и правая чаша резко взлетела вверх с тоненьким звоном.

– Ну, что там? Что? – С волнением спрашивала Ромулла, ее глаза горели торжеством. Демон хмурился и что-то приборматывал себе под нос, с неприятным присвистом. Песочная струйка становилась все тоньше, пока, наконец, не исчезла совсем. Левая чаша весов оказалась заполнена доверху, правая – более легкая – поднялась вверх и замерла. Азгарот негромко хмыкнул и убрал весы. Затем приподнял руки и скрестил когти, заскрежетав ими. Его хвост раздраженно стукнул по полу.

– Что ж, в этот раз ты выиграла, – он рычал и шипел, плюясь сквозь зубы, – твой жалкий мужичонка убил сбитых им детишек – чтобы те его не смогли описать, чтобы его не нашли. Убил своими руками, пустив им кровь, а тела отдал на растерзание бродячим псам. И теперь он действительно уйдет со мной. Я пошел.

Он встал на ноги, заполнив собой почти всю комнату, плечи демона упирались в потолок, блекло догорающие свечи едва сдерживали его.

– Детишек, конечно, жалко. – Вздохнула Ромулла и тоже поднялась, безбоязненно глядя демону в лицо. – Но ты должен сказать, сколько я теперь проживу. Ты обещал мне его жизнь, если он действительно окажется достаточно хорош для тебя. Вот – он твой. А мне его жизнь. И я хочу знать сколько она мне еще добавит лет.

Несколько напряженных минут оба молчали. Азгарот яростно раздувал ноздри и играл когтями. Ромулла смотрела на него, скрестив руки на груди. Затем демон сплюнул, отчего пол украсил шматок ядовито шипящей слизи, мгновенно проевшей глубокую дыру.

– Ты проживешь достаточно долго, – процедил он сквозь зубы, – скажем, еще лет пятьдесят. А потом мы с тобой встретимся.

– Это мы еще посмотрим, – спокойно откликнулась Ромулла, выжидая, когда демон, наконец, уйдет. Но тот отчего-то не торопился. Он рассматривал ее, как рассматривают проститутку, оценивая ее способности. Затем ткнул в ее сторону когтем указательного пальца.