Елена Филон - Окатанский боец

Дьен был прав.

Я слаба.

Я ни на что не способна.

Порыв ветра вдруг ударяет в лицо, перед глазами проносится тёмное размытое пятно и в следующий миг, что-то больно врезается в шею, обиваясь вокруг неё тугой петлёй. Кинжал вываливается из руки, со звоном стали ударяясь о половицы, а я, хватая ртом воздух, впиваюсь пальцами в чью-то мощную руку, пытаясь ослабить её хватку, пытаюсь наполнить лёгкие кислородом…

– Ты, Рыжуха, совсем без мозгов, что ли? Была у меня одна такая знакомая лет сто назад, баба в конец крышей поехавшая, – влетает в ухо хриплый мужской голос, лениво растягивающий слова, и спустя секунду я получаю свободу, ударяюсь коленями о пол и пытаюсь дышать… Просто дышать, чёрт возьми…

Рафки… Точно рафки… Только у них есть сила, что при желании, одним лёгким нажатием руки способна раздробить все шейные позвонки. И это значит лишь одно – меня пощадили.

Украдкой поглядываю на кинжал у ног рафка, прикидывая, стоит ли рисковать, но не успеваю даже бессмысленной эту идею признать, как с подачи огромного ботинка моё оружие отправляется в полёт прямиком через открытые двери, из которых льётся яркий солнечный свет.

– Точно дура, – фыркает надо мной чудовище и гнусно посмеивается.

Всё ещё держась за шею и тяжело дыша, заставляю себя подняться с пола и с вызовом взглянуть в лицо существа, что минуту назад развязал новую войну, позволив сородичам убить Рамину…

Это начало войны между людьми и рафками. Иначе уже не будет.

Скалится мне, кривя рот в уродливой ухмылке. Выше меня на головы две, – не меньше, огромный, широкий в плечах, рукастый, в чёрной одежде, судя по изношенности ещё времён Конца света. Квадратное лицо с заросшей щетиной, такая же квадратная, как кирпич челюсть, круглые глазёнки горят алым, взирая на меня из-под тяжёлых прямых бровей, и впервые в жизни белая кожа рафка вызывает во мне такое жгучее отвращение, что тошнота подкатывает к горлу.

Рафк велит прибраться здесь убийцам Рамины, а сам вытаскивает из кармана яблоко и с громким «Хрусссссь!» вгрызается в него зубами.

– Нофрмалное такое, соффчное, – мямлит с набитым ртом, делая шаг вперёд и не сводя с меня глумливого взгляда. – Да, рафк ест яблоко. Тебе это не кажется, Рыжуха. Ничего не могу с собой поделать, представляешь? Вроде и мерзкое на вкус, а как наркотик… жру и жру их. У вас там на складе полно яблок. Ничего, что взял одно? – перестаёт жевать и, вопросительно выгнув одну бровь, на меня смотрит.

– Чтоб ты подавился, – выплёвываю с отвращением, а сама с трудом слёзы сдерживаю, думая о том, сколько людей в деревне эти мрази перерезали.

Но рафки ведь не убивают людей!

– Какого чёрта происходит?!! – ору охрипшим голосом и горло тут же стягивает от боли, – последствие того, что этот здоровяк едва не задушил меня.

Хрусь-хрусь-хрусь… Всё продолжает жевать своё яблоко и как ни в чём не бывало хрюкаще посмеивается.

– Эй?! – орёт вдруг кому-то за моей спиной. – Всё уже. Вырубай свою эту занавеску!

– Завесу , – звучит спокойный мальчишеский голос, и я обнаруживаю за своей спиной невысокого человека в чёрном плаще с капюшоном, тень от которого скрывает лицо.

– Да хоть компрессор! – ревёт здоровяк, брызжа соком от яблока. – Вырубай, говорю.

– Иллюзорную завесу , – с нажимом и явно недовольно повторяет юноша, неспешно огибая тело Рамины. – Придурок.

– Чёёё? Жить надоело, малец?!

А дальше со мной что-то происходит. Это… это похоже на слабый щелчок в голове, после которого на мгновение в глазах появилась разноцветная пелена, а когда исчезла…

– Божеее… – застонав, прижимаю ладонь ко рту, чтобы не разрыдаться в голос и пячусь к стене, ища точку опоры, чтобы не потерять сознание при виде десятков трупов на полу, брошенных в одну кучу словно мусор. – Что вы наделали?.. Что вы…

Не отдавая отчёта действиям, бросаюсь к двери и вырываюсь на улицу, под ясное небо, под которым на земле то тут, то там раскиданы тела жителей Шэлмана, без чувств, без единого движения…

Падаю на колени и беззвучно рыдаю, пока твёрдая рука чудовища не обрушивается на плечо и махом вздёргивает меня на ноги.

– Да живы они все, – огромный рафк кривит лицо, будто брезгуя чем-то, и щурится от солнца. – Очухаются через минут двадцать, всё путём Рыжуха, не ссы. Мы же даже никого не убили.

– Вы убили Рамину! – кричу обвинительно, и здоровяк простодушно пожимает плечами:

– Косячок вышел, согласен.

– Что с остальными?! Что вы с ними сделали?!