Катерина Цвик - Изгнанница. Путь к свободе

– Предсказывать будущее? – мне это казалось абсурдом.

– И не только. Прошлое, знаешь ли, иногда предопределяет будущее.

– Я смогу и это?

– Твоя бабка может, – дернул он плечом.

Согласиться? И стать… кем?

Не согласиться? И… умереть.

– Гардеон, Гардеон, – раздалось укоризненное от двери, и в помещение неспешно вошел Берган – пепельноволосый мужчина, который выглядел не старше сорока лет – еще один отец-основатель Ковчега. Он оглядел перепуганную меня, державшуюся за щеку, и остановил взгляд на Гардеоне. – Как всегда, нетерпелив и поспешен.

При виде вошедшего я подскочила с дивана и уставилась на него во все глаза.

– Я просто привык действовать, – развалился на диване шатен.

– И к чему привели эти действия? Смотри, как ты напугал бедную девочку.

– Ей еще не так предстоит испугаться, если она не примет мое предложение, – холодно парировал Гардеон.

– Ничему-то тебя жизнь не учит, – покачал головой пепельноволосый и обратился ко мне: – Дитя, ты согласна принять предложение этого оболтуса?..

Я покосилась на мужчину, которому уже давно далеко за сто лет, но которого только что назвали оболтусом. Тот лишь фыркнул и тоже посмотрел на меня.

– …Ну же, дитя, – Берган смотрел на меня с такой понимающей отеческой улыбкой, что я с трудом сдержала слезы, увидев в лице этого отца-основателя островок своего привычного мира, который только что трещал по швам.

Глядя в его добрые глаза, я поверила, что уж он-то настоящий – не выдуманная картинка, в которую превратился образ Гардеона. И он мне обязательно поможет.

– Отец Берган, я не понимаю, что происходит. Но служить ни гурией, ни кем-то еще отцу Гардеану я не хочу.

Берган сочувственно покачал головой и повернулся к другу:

– Вот видишь, она не хочет, – и тут же отрывисто кого-то позвал. – Лейван! – В комнату вошел тот самый гвардеец, который привел меня сюда. – У девушки обнаружили мутаген. Отведи ее к бегунам, – и отвернулся, мазнув по мне ничего не выражающим взглядом.

Меня будто кипятком обдали. Я е ничего не понимала и лишь смотрела на подошедшего к вазе с фруктами Бергана.

Гвардеец схватил меня за руку и потащил к выходу, а я никак не могла отвести взгляда от Бергана и поверить, что мое доверие только что походя растоптали.

– Берган, это что сейчас было? Ты хоть понимаешь, что она видящая! Где мы теперь найдем другую?! Ее бабка умом тронулась и уже давно ничего путного не говорит! А Квентин, между прочим, явно что-то задумал!

– Успокойся, Гардеон, – остудил его возмущение мужчина. – Я уже говорил, что ты как всегда слишком торопишься. Или ты уже забыл, чем закончилась история с ее бабкой?

– Там все было иначе.

– Да ну?! Гар, она уже сейчас готова была служить любому другому отцу-основателю и предала бы тебя, то есть нас, при первом удобном случае. Ты же помнишь, как было с ее бабкой: она тогда подставила Квентина – не без нашей помощи – и вывернулась. Да так, что мы на нее и надавить не смогли. Думаешь, он это нам забыл и не попытается ответить тем же?

– И чего ты добился сейчас? Что у нас не будет видящей вообще?

– Гар, Гар… – снова покачал головой пепельноволосый и выбрал в вазочке яблоко. – Можно ведь сделать так, что бежать ей от нас будет просто некуда. Более того, она будет нам за это безумно благодарна и станет делать все, что мы пожелаем.

Шатен недоверчиво повел бровью:

– И как же ты собираешься это провернуть?

Берган усмехнулся:

– Для начала все узнают, что у нее обнаружили мутаген, и общество навсегда вычеркнет ее из своих списков. Потом она убежит за стену, где ее «убьют». Ну а после этого она снова тайными путями попадет в Ковчег, и мы о ней позаботимся. И поверь, Дворец Благоденствия она уже не покинет никогда.

По лицу Гардеона расползлась предвкушающая улыбка:

– Я так понимаю, что с охотником ты уже договорился.

Вместо ответа Берган впился зубами в красный бок яблока.

Я шла за гвардейцем в таком подавленном состоянии, что не сразу поняла, когда мы остановились. Подняла глаза и увидела… Лекса.

– …Да, обнаружили мутаген, – услышала я окончание их короткой беседы.

Парень перевел на меня потрясенный взгляд. И мне вдруг так захотелось, чтобы хотя бы он не отвернулся от меня, а остался все тем же Лексом, который еще пару часов назад смотрел на меня с восхищением, сжимал у всех на виду мою руку и целовал в щеку.