Екатерина Дереча - Дитя Ириса. Заветы и клятвы

– Думать надо! – прикрикнула я. А потом ещё раз осмотрела своих спутников. – Где Роберт?

Аманда тут же перестала строить из себя оскорблённую невинность и кинулась к кустам, из которых торчали ноги Роба. Да уж, надеюсь, я ничего ему не сломала. Всё же неплохой он парень, хоть и кудрявый.

Роберт был без сознания. Я разрезала остатки его рубашки, чтобы осмотреть раны: на боку зияли глубокие следы от зубов. И что теперь делать? Метнувшись к рюкзаку, вытащила тюбик с мазью – слишком мало. Пересчитав бинты, я вздохнула и покачала головой. Похоже, парень уже не жилец.

Нам пришлось вернуться обратно к месту ночёвки и уложить Роба на относительно ровную землю. Как можно бережнее я обработала его раны, сожалея, что нет чистой воды, чтобы смыть кровь. В лагере стояла тишина. Хотя бы теперь они поймут, почему так важно слушать, что я говорю?

Оставив Роберта на попечение Аманды, ухаживающей за ним с таким рвением, будто он был единственным человеком на свете, я отправилась за завтраком. Без еды мы долго не протянем. Как ни странно, Кэролайн решила составить мне компанию. Наверное, они действительно боялись, что я могу оставить их тут умирать. Заманчивая идея, если подумать.

– Что ты будешь делать со… зверем? – спросила Кэрол откуда-то из-за моего плеча.

– Отправлю на свободу, как только доберёмся до реки, – ответила я, не оглядываясь.

Зная, что олень легко разгрызёт любые верёвки, я стреножила его и оставила недалеко от стоянки – так он хотя бы никого не покусает. Если, конечно, никто не захочет его погладить. Хотя после утреннего происшествия вряд ли кому-то это придёт в голову.

– Но ведь на нём можно ехать. Можно сложить на него рюкзаки или Робби, – пробурчала Кэролайн.

– Думаешь? А кормить его чем будем? Вернее, кем? – я повернулась к ней и смерила девушку взглядом. – Аксисы – хищники.

– Да, но… – она подняла правый уголок губы, и её щека дёрнулась. – Тебя же он слушается.

– Он не слушается меня, а терпит, – я отвернулась и пошла дальше, еда сама себя не добудет.

Дальше мы шли в тишине, нарушаемой лишь треском сломанных деревьев и шелестом листвы под ногами. Сознание снова играло со мной, подкидывая всё новые и новые загадки. Глаза закрывались: после схватки с оленем, состояние было близким к обморочному; от нервов слегка потряхивало.

– Оливейя, почему ты медлишь? Время на исходе… – снова этот тихий голос. – Поспеши, дитя…

– Эй, Ливви? Ты чего? – Кэролайн склонилась надо мной. Я всё же ненадолго вырубилась. Потрясла головой, в которой тут же зазвенело.

– Да так, решила прилечь отдохнуть, – вяло поморщившись, я сделала попытку встать.

– Ну так и лежи. Куда торопиться? – присев рядом со мной, она облокотилась на колено и подпёрла щеку ладонью. – Рассказывай, детка.

– Что? – подложив руку под голову, я устроилась поудобнее и следила за полётом неизвестной птицы.

– А всё. И про то, как тебе удалось оседлать то чудище, и про потерянную память, которая так и не вернулась, – она хмыкнула и подняла бровь. – Вот скажи мне, Ливви, как тебе это удаётся? И вроде не врёшь, но и правды не говоришь.

– Говорю же, не помню я ничего, – вздохнув, пробормотала я. Веки слипались, нестерпимо хотелось спать.

– Ты знала, что Ханна с Дэвидом были вместе? – внезапно спросила Кэролайн, вырвав меня из сонного состояния.

– Догадывалась… откуда ты… – я сглотнула и села, неловко подогнув раненую ногу.

– Мы дружили…

– С кем? – неуверенно спросила я, не понимая, кого она имеет в виду.

– С Ханной. Когда Эдриана не стало, я хотела умереть, – Кэрол закрыла глаза и обхватила себя руками. – Если бы не Дэйв, я бы подсела на ЭнМиЭс или выкинула какую-нибудь глупость, чтобы меня изгнали.

Я не знала, что ответить, поэтому промолчала. Высоко над нами всё так же кружила птица, рассекая крыльями небо. Запах прелой листвы, нагретой за день, приятно щекотал ноздри. Солнце стояло прямо над головой – скоро полдень. Я почти привыкла к изнуряющей жаре, но переносить её от этого легче не стало.

– Дэвид тогда поддержал меня, он всегда был рядом. Как и Ханна. Наверное, это их и сблизило. Я держалась за них, как за спасательную нить. Вместе они вытащили меня из того кошмара, – Кэролайн сжала челюсти и насупилась. Может быть, именно злость помогала ей не сойти с ума?

– Расскажешь, что такое ЭнМиЭс? – попыталась я перевести тему – непривычно было видеть Кэрол такой.

– Как что?! Гадость, которую Комитет втюхивает идиотам вроде Кайла Фостера и его дружков! Стимулятор мозга, вызывающий привыкание после первой же процедуры. Шарахнешь разок током, словишь глюки и всё, считай, пропал, – девушка вскочила на ноги. – Мы идём, или как? Есть охота до смерти.