Михаил Молотов - Голос эха

Доктор потянулся в кресле, после чего поднялся, встал напротив меня и сказал:

– Начнём сразу после обеда. Сначала ряд анализов. Потом невролог. Поработаешь с психологом, рассмотрим вариант гипноза. Главное для тебя сейчас – не беспокоиться и спокойно ждать результатов, а они будут, не переживай. Но для начала я позвоню твоей жене. Пусть придёт, принесёт твой любимый плед, посидит с тобой, поговорит, простимулирует память, одним словом.

В течение последующих трёх часов мне сделали кучу анализов, меня посетили четыре врача, и уже ближе к вечеру пришла жена. В палату вошла женщина среднего роста, со светлыми волосами и голубыми глазами. Как мне показалось, она вошла в палату как-то настороженно и, едва сдерживая волнение. Я сразу отметил её лёгкую, немного смущённую улыбку и блеск в её грустных глазах. Но вспомнить её имя я не мог, как ни старался. Мне почему-то стало неудобно, и я не знал, куда девать взгляд. Мне показалось, что это длилось вечность, но вдруг я вспомнил её. Сначала пришло чувство переполняющей меня нежности, и уже потом я вспомнил её имя и всё, что было с ней связано. Я протянул ей руку, как делал обычно, и она сразу подошла и обняла меня, поцеловала и, сев на край кровати, сжала мою руку, но при этом не сказала ни слова. Просто смотрела на меня и словно ждала чего-то. Первым не выдержал я:

– Настя, дорогая, как хорошо, что ты пришла, – я хотел ещё сказать, как я рад её видеть, но она тут же перебила меня.

– Олег, как я рада, я так переживала, не спала двое суток, как тебя сюда привезли. Ты в порядке? Как себя чувствуешь?

– Всё хорошо. Полежу здесь ещё несколько дней и на выписку.

– Не знаю зачем, но доктор Арис попросил меня принести твой любимый плед, вот он, – с этими словами достала из большой красной сумки плед, который я тут же узнал. – А ещё попросил, когда я войду в палату, не заговаривать первой. Это почему?

– Не знаю. Может это часть терапии. У меня небольшая амнезия. Скажи мне, что со мной произошло? Почему я здесь оказался? Я не помню произошедшего.

– Мой бедненький, – она протянула ко мне руку и стала нежно гладить мою небритую щёку. – Я мало что знаю о том, что случилось, всё со слов Йена, а он завёл внутренне расследование инцидента и все обстоятельства засекретили. Могу только сказать, что ты был на крыше третьего корпуса, там что‑то случилось, и ты упал на заградительную сетку двумя ярусами ниже. В больницу тебя доставили без сознания, переломов нет. Это всё, что я смогла узнать. Ты правда чувствуешь себя хорошо, милый?

В палату зашёл мой доктор и попросил её не затягивать с визитом, а дать мне возможность лечь спать пораньше, так как день выдался насыщенным, и мне требовался отдых.

– Хорошо, хорошо, я через пять минут уйду, – сказала она, – в самом деле, ты должен поспать. Вижу, ты хорошо себя чувствуешь. Я приду завтра, в десять.

– Лучше вечером, после четырёх, у него завтра много процедур. Приходи к нему после четырёх, посидите в саду. Я хочу, чтобы вы завтра многое обсудили, – сказал доктор, попрощался с ней и вышел.

– Милый, я пошла. Обещаю, завтра приду в четыре, принесу твоё любимое варенье, и мы с тобой попьём чаю и всё обсудим.

– Я буду ждать.

Она поцеловала меня в щёку, погладила по плечу и направилась к выходу из палаты, повернувшись у самой двери, послала воздушный поцелуй и вышла, осторожно прикрыв дверь.

День действительно выдался насыщенным и, вспоминая события прошедшего дня, я ловил себя на ощущении некоторого смешанного чувства удивления и радости, а ещё небольшой тревоги за будущее. Но стоило опустить голову на подушку, как всё быстро растворилось в наступившем и таком желанном сне.

Я опять проснулся посреди ночи в каком-то непонятном тревожном состоянии и поначалу никак не мог понять, где я нахожусь, чем был немного обеспокоен, но вскоре вспомнил, что нахожусь в клинике нашей корпорации и стал постепенно успокаиваться. Едва слышно зашумел кондиционер и меня, словно яркая вспышка, пронзило воспоминание, которое, похоже, и не давало мне спокойно спать, и так беспокоило меня эти дни, и просилось наружу из глубины памяти.

Оно буквально прорвалось откуда-то, и я очень чётко вспомнил, как встретился с Йеном на крыше недостроенного третьего корпуса. Мы пришли туда специально, чтобы без лишних ушей обсудить очень важный вопрос.

– Олег, происходит что-то совсем непонятное, – сразу сказал Йен, едва мы остановились у ограждающих конструкций внешней части системы кондиционирования. – Я начинаю своё небольшое частное расследование. И поэтому хочу, как своему другу, рассказать об этом и попросить помощи.