Филип Дик: Особое мнение (Сборник)

— Хорошо, мистер Манстер. — Мисс Нолан проводила Тома Хендрикса из кабинета. — Я все сделаю.

На нее можно положиться, теперь никто не побеспокоит Джорджа, пока тот будет в медузообразном состоянии; последние дни нагрузка стала совершенно невыносимой, внеочередные трансформации происходили все чаще и чаще.

Через несколько часов, вновь приобретя человеческий вид, Джордж узнал от мисс Нолан, что звонил мистер Джонс.

— Ну надо же, — удивился Джордж, припомнив события шестилетней давности. — А я-то думал, эту старую железяку давно разобрали и выкинули на свалку. Мисс Нолан, — добавил он, — скажите мне, когда будет связь. Нужно найти пару минут, чтобы с ним побеседовать. Он словно опять оказался в Сан-Франциско, в полузабытом прошлом.

Через несколько секунд мисс Нолан сообщила, что доктор Джонс у телефона.

— Здравствуйте, доктор, — откинувшись на спинку вращающегося кресла, Джордж рассеянно потрогал пальцем стоящую на столе орхидею. — Очень рад вашему звонку.

Он покрутил кресло из стороны в сторону.

— Как я вижу, мистер Манстер, — прозвучал в трубке голос гомеостатического психоаналитика, — у вас теперь есть секретарша.

— Да, — сказал Джордж. — Я же теперь промышленный магнат. Занимаюсь поясами для похудания, это нечто вроде кошачьих ошейников против блох. Ну так чем могу быть вам полезен?

— У вас, насколько я понимаю, четверо детей…

— Вообще-то трое, но четвертый на подходе. Знаете, доктор, этот самый четвертый — он для меня особенно важен. Согласно закону Менделя он будет чистокровным человеком, и я — ну как Бог свят — сделаю все, чтобы получить над ним опеку. Вивьен — вы должны ее помнить — теперь на Титане. Дома, в компании своих соплеменников. А я нанимаю самых лучших врачей, каких только могу найти, чтобы они попытались меня стабилизировать. Смертельно надоело трансформироваться то туда, то сюда, ночью и днем, мне и без того хлопот хватает.

— По вашему, мистер Манстер, тону, — сказал доктор Джонс, — я могу понять, что вы стали важным, деловым человеком. За то время, что мы не общались, ваш социальный статус заметно вырос.

— Поближе к делу, доктор, — Джордж начал проявлять признаки нетерпения. — Зачем вы позвонили?

— Мне, хм-м, показалось, что есть некая возможность помирить вас с Вивьен, свести вас.

— Что? — возмутился Джордж. — С этой женщиной? Да ни за что на свете. Послушайте, доктор, я вынужден закончить нашу беседу; мы тут как раз занимаемся окончательной отработкой основных принципов деловой стратегии. Мы — это моя компания, «Манстер Инкорпорейтед».

— У вас появилась другая женщина, мистер Манстер? — поинтересовался доктор Джонс.

— Другой блобель, — отрезал Джордж, — вы, наверное, именно это хотели сказать.

Он повесил трубку. «Два блобеля лучше, чем ни одного, — мелькнула в голове странная мысль. — А вернемся к делу…» Буквально через секунду после нажатия кнопки в раскрывшейся двери кабинета появилась голова мисс Нолан.

— Мисс Нолан, — сказал Джордж, — пришлите сюда Хэнка Рамарау, мне нужно выяснить…

— Мистер Рамарау только что позвонил сам по другой линии, — сообщила секретарша. — Говорит, что дело совершенно неотложное.

Джордж переключил телефон на вторую линию.

— Привет, Хэнк. Что там у тебя такое срочное?

— Тут неожиданно выяснилось, что руководить заводом на Ио может только гражданин Титана.

— Как-нибудь устроим, — беззаботно отмахнулся Джордж.

— Но гражданином Титана… — Рамарау неуверенно смолк. — Говоря попросту, Джордж, гражданином Титана может быть только блобель.

— Какого черта, — повысил голос Джордж, — а я, по-твоему, кто такой? Блобель. Ну не все время, а только часть, но ведь этого хватит?

— Нет, — горестно вздохнул Рамарау. — Зная про твое недомогание, я навел справки; результат неутешителен — никакие частичные варианты не проходят, нужно быть блобелем все время, ночью и днем.

— Хм-м-м, — протянул Джордж. — Это уже хуже. Но ничего, как-нибудь разберемся. Послушай, Хэнк, у меня сегодня назначена встреча с Эдди Фулбрайтом, моим медицинским координатором, так давай вернемся к этой теме позже.

Положив трубку, Джордж нахмурился и некоторое время задумчиво потирал подбородок. «Ладно, — решил он, — как ни крутись — никуда не денешься, факты это факты, против них не попрешь».

Пододвинув к себе телефон, он набрал номер своего врача Эдди Фулбрайта.

Двадцатидолларовая платиновая монета упала в прорезь, цепь замкнулась, и доктор Джонс перешел в режим активного функционирования. Подняв глаза, он обнаружил перед своим лицом высокие, вызывающе заостренные женские груди, а далее — и их совершенно ослепительную обладательницу, в коей он узнал — быстро просмотрев блоки памяти — миссис Манстер, в девичестве Вивьен Аррасмит.