Генри Олди - Вторые Руки

Блин Поприколу (тоже переходит на повышен­ ный тон). Нахапал, говоришь?! Да ты небось и хапнуть толком не могла, вот и куксишься теперь! Думаешь, мне бабки на халяву упали? А попахать двадцать часов в сутки, как папа Карло, не хочешь?! А потом, со своих-то кровных всем отстегни: ментам башляй, крыше баш­ляй... Козлы! Ты за базар-то ответишь, подруга?! Сама кем парилась, а?

Хомо Дозяйка (стушевавшись). Поварихой... Потом — дома. Дети, муж...

Блин Поприколу. Повариха, блин? Ну, по при­колу! Мясо втихаря ныкала, да? Сметану кефиром раз­водила? Мужа дома пилой пилила, а теперь туда же? На шару в рай?!

Хомо Дозяйка (не очень уверенно, но все еще с вы­ зовом). Ладно, я мокрица. В углу. Пускай. У нас в обще­житии, в соседней комнате — монашка. Сестра Мария. В приюте работала, для убогих. За калеками ухаживала. Молилась... Вот вы где поселились?

Блин Поприколу. Я? В отеле, ясен пень. В люксе. Не кислый такой люкс, пять комнат... По кайфу. Вполне.

Хомо Дозяйка. А она — в общаге. Туалет в конце коридора. Едва-едва наскребла, чтоб в магазине блузоч­ку секретарши купить. Теперь даже поесть не на что. А вы...

Блин Поприколу. Значит, хреново ухаживала. Или молилась не по понятиям. Почем ты знаешь, что она тебе баки не забивает? Остынь, подруга. Все путем устроено. Вот ежели б я по жизни козлом был, стукачом или отморозком безбашенным — хрен бы я тут что имел! Однако ж имею. Значит, жизнь понимал. И она меня поняла. (Оборачивается к Лавочнику.) Верно я го­ворю, хозяин?

Лавочник (отрицательно качая головой). Нет. Вы ошибаетесь. Я здесь уже давно, насмотрелся. Глупо ис­кать закономерность или зависимость одного от друго­го. Ты можешь быть честнейшим человеком, ходячей совестью, бессребреником, а здесь оказаться нищим. Или, наоборот, миллионером. А можешь быть послед­ним подонком — с тем же результатом. Это мы мельте­шим, кричим: «доброе»! «злое»! Справедливость — фик­ция. Обманка. Можете называть это везением или неве­зением, удачей, случаем, лотереей, в конце концов. Это выше нашего понимания. Или системы нет вообще, или она есть, но понять и «просчитать» ее мы не в силах. Каким образом ты жил, не имеет значения. Никакого. Существует только одна-единственная ценность...

Блин Поприколу (мешая Лавочнику догово­ рить). Ну, ты и загнул, брателла! Не бывает такого, чтоб все по фигу. Это ж беспредел полный выходит. А тут, как везде: магазины, кабаки, отели... Менты, опять же. Конторы разные. Счета. Все четко. Система! Порядок. Заработал — получи. Без вопросов. А не вписался — твои проблемы, кто ж тебе доктор!

Лавочник (тихо, почти шепотом). Вот потому-то вы и не можете понять. Видимость порядка, видимость системы... Ширма. Иллюзия. Шоры на глазах. Неужели каждый должен... ( Не договорив, умолкает.)

Хомо Дозяйка ( во время всего разговора она явно собиралась с духом и наконец решилась). Ну хорошо, пус­кай вы правы. Может быть, так и надо — как вы. Доби­ваться цели, идти напролом...

Блин Поприколу ( довольно улыбаясь). Во! Верно! Сечешь, значит, фишку. Такой ты мне больше нравишься, подруга. Не в последний раз ведь небо коп­тишь. Все еще впереди, надейся и жди!

Хомо Дозяйка (продолжая гнуть свою линию). Но вы ведь тоже с чего-то начинали, верно? И мне тоже надо с чего-то начать! Не на пустом же месте? Так вот... вы бы не могли... (Видно, что женщине очень стыдно, но она все же решается.) Одолжите мне денег! Немного! Я присмотрела себе одну вещь, и мне не хватает... Со­всем чуть-чуть! Я отдам. В следующий раз. Я обязатель­но отдам! Хотите, расписку напишу?!

Блин Поприколу больше не улыбается. Долго смотрит на Хомо Дозяйку. В воздухе повисает тяжелая пауза.

Блин Поприколу. Извини, подруга. Не срослось. Нет, ты меня правильно пойми: мне не жалко. Гадом буду, не жалко! И бабки есть. Только я в свое время зарок дал, понимаешь? Никогда никому не одалживать. И самому не брать. Рад бы, но... ( Разводит руками.)

Хомо Дозяйка.Простите. Простите, пожалуйс­та. Мне не надо было просить. Не сердитесь... просто мне очень хотелось... учительницей...

Блин Поприколу.Да я секу, подруга. Человек я, или где, блин?! Только и ты меня пойми. ( Он словно из­ виняется; видно, что это для него непривычно.) Влетел я однажды. Долг отдать не смог. Круто попал. Еле вывер­нулся. А потом, когда раскрутился, сам корефану одному бабок занял — так посадили корефана через неделю. С тех пор зарекся. Мне после один пацан прикольный рассказал. В книжке вычитал. Есть такая штука, погонялово у нее еще смешное, вроде кармана... Точно, кар­ман! Только женского роду. Если займешь кому или сам в долг возьмешь — этот карман все сечет. Все на него ляжет, как на счет в банке. Конкретно, без вариантов. И потом хрен его знает, чем аукнется.