Елизавета Сагирова - Лето придёт во сне. Запад

– Что же нам делать? – Вопрос прозвучал жалобно и по-детски, но Бранко ответил не лучше:

– Не знаю, бэби… Дайка. Пока не знаю.

Когда я в последний раз сидела у костра? Наверное, в Маслятах, в один из тех летних вечеров, когда наша детвора собиралась у кого-нибудь за огородом печь картошку и рассказывать страшные истории…

Сейчас картошка тоже лежала рядом с костерком, ожидая, когда он прогорит, оставив после себя горячие угли. Компанию ей составляли нанизанные на тонкий прут сосиски, толстые ломти ароматного черного хлеба, россыпь свежих помидоров, и, честное слово, никогда ещё при виде пищи я не испытывала такого зверского аппетита!

Бранко тоже выглядел довольным, хоть и поглядывал с тревогой на поднимающийся в темнеющее небо дымок. Это я уговорила его разрешить разжечь костёр, пообещав, что такого маленького огня никто не заметит. Мне вообще казалось, что спутник слишком осторожничает. Сначала мы потратили добрый час на то, чтобы замаскировать в лесополосе машину, которую он долго и упорно втискивал в кусты, потом шагали в самую гущу деревьев, неся с собой несколько пакетов с тем, что, по мнению Бранко, могло нам вдруг пригодиться в суровой южной ночи. Надо отдать парню должное – снарядился он в дорогу с толком. Два спальника, шерстяные одеяла, запасная одежда и обувь для него, запасная одежда и обувь для меня, еда, вода, посуда, термос, аптечка, фонарь, – и это только то, что мы забрали из машины, собираясь на ночёвку под открытым небом.

Первое, что сделал Бранко, после того как мы выбрали место для лагеря, – бесцеремонно велел мне раздеться и показать повреждения, полученные при аварии и до неё. А поскольку раздеваться перед Бранко, похоже, становилось в моей жизни доброй традицией, я не заставила себя уговаривать.

Осмотром мой спаситель остался удовлетворён: самым серьёзным из всего им обнаруженного оказался сильный ушиб коленной чашечки и длинный глубокий порез кожи головы, нанесённый, видимо, одним из осколков оконного стекла ховринской машины, разбившегося при её падении. Остальное было всего лишь ссадинами и синяками, которые, хоть и придавали мне весьма плачевный вид, опасности для здоровья не несли.

– Фартовая! – заключил Бранко, подавая мне платье. – В воде не тонешь, в огне не горишь. Не зря тебя Ирэн невзлюбила, она опасного соперника задницей чует.

На этот раз его слова не вызвали во мне внутреннего протеста. В самом деле, окажись мы с Ирэн на равных условиях, что эта молодящаяся тётенька сможет мне противопоставить?

Серое платье путалось в ногах, цеплялись за кусты, изрядно мешая собирать хворост для костра, и я спросила у Бранко, нет ли среди прихваченной им одежды каких-нибудь штанов для меня.

Парень свёл брови и покрутил пальцем у виска:

– Забудь, бэби! Ты больше не в Оазисе, здесь женщины не носят штанов. Ни штанов, ни коротких юбок, ни открытых платьев, ни распущенных волос.

– А рисунки на теле носят? – буркнула я и ткнула пальцем в сосновую лапку на своей щеке. Внезапное осознание того, что красивая удобная одежда ушла в прошлое вместе с пальмами и павлинами, неожиданно сильно меня расстроило.

– И рисунки не носят, – невозмутимо ответил Бранко, не обращая внимания на моё раздражение. – А значит, нам предстоит в ближайшее время что-то с этим сделать, ты же не можешь в таком виде показаться среди людей.

Моя злость испарилась. Право, как же глупо переживать из-за невозможности одеваться так, как тебе это нравится, в то время как на кону свобода, а то и жизнь!

– Сделать что? – спросила я в пространство, машинально поглаживая себя по щеке. – Ты же сам говорил, что эта краска проникает в нижние слои кожи и уже не смывается.

– Конечно не смывается, – с неуместным самодовольством подтвердил парень. – Я своё дело знаю. Смыть нельзя. А вот нарисовать что-то другое поверх – можно.

Предложение так рассмешило меня, что я выронила сухие ветки для костра, которые успела собрать.

– Чего? Правильно, давай, чтобы не было видно одного, нарисуем другое! Как насчёт языков огня? Я видела такую татуху у одного из гостей – красиво!

Мой сарказм не произвёл на Бранко никакого впечатления; напротив, парень выглядел угрожающе равнодушным. И я тоже замолчала, поняв, что шуткой тут и не пахнет.

– Языки огня не пойдут, – наконец тихо изрёк Бранко. – Слишком броско. Неестественно. А вот огромное родимое пятно – такая патология встречается.

Я осмыслила его слова, потом перевела взгляд на пакеты, что мы притащили с собой из машины, и пришла в ужас.