Дмитрий Басов - Город, который…

Тимофею запало в память: он стоял в кармане у дороги в ожидании пассажиров, а по тротуару, слегка шатаясь, приближалась женщина с бледным лицом и чёрными, падающими на глаза волосами. Одежда на ней была порезана на длинные полосы, а руки испачканы чем-то красным. Она шла и разговаривала сама с собой, не кричала, но – в полный голос, так что было слышно даже сквозь поднятое стекло:

– Всё. Конец. Думаешь? Да! Оно пожрёт всё, всё… Нет! Да! Мы все умрём! Будем душить друг друга, резать и напиваться кровью! Нам же так хочется…

Поравнявшись, она резко шагнула к машине, наклонилась, её ладонь впечаталась в лобовуху. Лицо придвинулось настолько, что на стекле появился туманный след её дыхания. Она сказала:

– Нас поглотит тьма! Мы растворимся… – потом жутковато негромко рассмеялась и пошла дальше.

– Кассандра, блин, – пробормотал Тимофей.

Кликушествующая ведьма потом мерещилась ему целый день…

Тимофей продолжал ежедневно выходить на линию и смотрел по сторонам уже не просто с беспокойством, а порой – с откровенным страхом. Сначала он полагал, что кто-то намеренно сеет панику, пользуясь неразберихой со связью, но странностей в самом деле становилось всё больше, и отмахиваться от них стало просто невозможно.

Поворотной точкой для него стал кошмар наяву, который поверг его в полную прострацию на несколько суток…

День был в разгаре, он вёз с автостанции на Правый какого-то напыщенного «бизнесмена».

Тимофей терпеть не мог таких, прям раздувающихся от ощущения собственной важности. Разговаривать с каким-то там таксистом этот лысый крендель считал ниже собственного достоинства, однако от вещания великой истины удержаться был не способен. В результате он никак не мог заткнуться, но каждое слово едва ли не цедил сквозь зубы.

Тимофея настолько взбесил этот хлыщ, что он даже позабыл о неурядицах последних дней. Однако, несмотря на кипение в глубине души, он какое-то время ещё держал себя в руках.

– Ну… обзывать людей нищебродами только потому, что они не ездят на мерседесах, вряд ли умно. Тем более, если во многом от них зависишь, – хмыкнул он, продолжая разговор.

– Нищеброд – это не оценка. Это внутренняя суть. Такие как вы никогда не поймёте, что значит быть настоящим человеком. Вам просто не дано. Вы согласны быть неудачниками. Купив эту шушлайку, – он брезгливо скользнул глазами по салону «Фита», – вы сами заранее поставили на себе крест.

– Человек действует в рамках имеющихся возможностей.

– Кто мешал вам взять кредит, родственников потрясти и приобрести что-то приличное? Бэху-семёрку, ну или хотя бы С-класс… Дело даже не в деньгах, это вопрос имиджа, самоуважения!

– Что за странная идея брать под такси бэху-семёрку? Она ж себя даже не отобьёт!

– Об этом я и говорю… Вы сами ограничиваете свои горизонты и притязания. Вообще сам факт того, что вы в таком возрасте работаете в такси, говорит о том, что вы неудачник и не смогли ничего добиться в своей профессии… На кого-то же вы учились?

– Скажем, я учитель. Но эта профессия в принципе не предполагает, что я когда-нибудь смогу позволить себе роллс-ройс. Или вы считаете, что учителя должны брать взятки за оценки и приторговывать дипломами для того, чтобы, по вашему выражению, чувствовать себя «настоящим человеком»?

– Ну… – лощёный тип немного замешкался. Назвать всех учителей неудачниками язык, видимо, не поворачивался. – Это, конечно, частный случай… Но опять же – вы сами выбирали профессию, вы ведь понимали, какие у вас финансовые перспективы?

– У хорошего учителя – нормальные перспективы. Любимая работа в первую очередь. Благодарные ученики. Близкие люди. Квартира, машина, дача. И, слава богу, уже не девяностые, сейчас учитель и в отпуск может себе позволить съездить, и ремонт дома сделать. А без мерсов и ролексов вполне можно жить и наслаждаться жизнью.

– Вы всю жизнь будете зависеть. От государства, от начальства. Вот сейчас – вы от меня зависите. Вы же за эти паршивые две сотни готовы на всё!

Тимофею почти непреодолимо захотелось влепить по самодовольной круглой харе. Чтобы сохранить спокойствие, он не спеша выдохнул, внимательнее глянул по сторонам. На перекрёстке свернул налево, дорога пошла чуть вниз, к мосту. Машин почти не было – попалась лишь пара встречных. За последние дни транспорта вообще стало заметно меньше… Он снова посмотрел на пассажира, скользнул взглядом по лоснящейся, словно полированной лысине.