Екатерина Широкова - Кто играет в человечков?

– А у меня дочь, – с печалью поделился мужчина в пальто, – и она непременно хотела сходить вчера, как только откроют. У них ранний доступ из-за того, что крупное производство, а она контролёр. Обещала дать знать, как закончит. Молчит. Никогда такого не позволяла себе! Уверен, что-то случилось. Ваш хоть что-то нацарапал в телефон.

– Вы зачем разгоняете всякую чушь? – негодовала Леся. – Как вам не стыдно?

– И что думаешь делать? – протянул Макс, оценивая нового собеседника, сжимающего поручень до белых костяшек.

– Как – что? Приеду к ним и всё объясню. Они не могут быть дикарями, там такая сложная внутренняя организация! Я читал замечательную статью про них у одного психолога… Точно поймут.

– А я вот что-то не уверен в нашем маршруте, – Макс почесал затылок, – больно сладко поют. Не надо нам туда…

– Макс, ты меня специально дразнишь? Выводишь из себя? Хочешь провала теста?

– Послушайте, мама, Леся. Мы сейчас выходим на ближайшей станции и едем домой. Без обычных пререканий, ясно?

Макс подхватил девушку под руки, но она вырвалась, вернее сказать – пихнула в бок другого соседа, грузного старика, тут же изобразившего отсутствие интереса к разыгрывающейся сцене.

– Я не вернусь обратно, Макс! Если ты не хочешь идти со мной, дело твоё, а я пойду, – и Леся горделиво задрала нос.

– Макс, – Марина мягко коснулась плеча сына, – не ссорьтесь. Выйдем на воздух и там обсудим.

– А нечего решать! – Леся сузила красивые глаза, – Я иду. А ты, Макс?

Максу всегда нравилась норовистая, горячая Леся, заставляющая укрощать себя снова и снова, но сейчас ему остро захотелось, чтобы она в кои-то веки послушно последовала за ним по пятам.

По вагону прокатилось нестройное шушуканье, приправленное страхом – люди не просто были напряжены из-за неизвестности, они получили недвусмысленное подтверждение неясным слухам, отчасти придавленным отключением связи в Москве и бог знает где ещё, но всё равно процветающим. Вокруг их троицы и двух других участников перепалки мгновенно образовалась пустота, словно прикосновение к пережившим отрицательный результат фильтрации близких могло быть заразным.

Все ехали в одно место, с одной целью, и боялись тоже одного – сгинуть, если тестирование выявит отсутствие требуемых маркеров. Что конкретно нужно «новым», никто не знал, а от этого делалось только хуже.

Вагон начал замедляться перед станцией и всех качнуло, а несчастная лохматая женщина ухватила Макса за рукав и тут же пробормотала извинения, встретившись с открытым Лесиным неодобрением. Покрасневший от гнева Макс решил чуть отложить укрощение своей девушки и примирительно сжал Лесино запястье, а другой рукой потянул к себе мать и людской поток вытеснил их к эскалатору, где пассажиры вынужденно заполняли каждую ступеньку.

Масштаб происходящего наверху потряс их воображение. На площади затейливо извивалась огороженная металлическими заборчиками очередь, уходившая в глубь легендарного детского магазина, теперь полностью выпотрошенного и превращённого в центр фильтрации по району. Куда дели игрушки и всё прочее, никто не знал, но Марина слышала, как детишки во дворе уже мечтали о новых, неведомых развлечениях, будто бы обещанных в будущем обитателями кораблей, зависших над Москвой и другими крупными городами – об этом с придыханием рассказывали ошалевшие эксперты, пока телевидение не перешло в режим повтора одного и того же сообщения.

Макс рефлекторно поднял глаза к небу, затянутому низкими облаками, как будто сквозь них можно было разглядеть хоть что-нибудь. С момента прибытия чистого неба ещё не случалось, пряча от копошащихся внизу людишек источник носящихся повсюду «летучек», одна их которых зависла над площадью, зорко приглядывая за процессом. Её хищный облик завораживал – глубокий чёрный цвет корпуса поглощал любой свет и поэтому казалось, что прямо в небе вырезан кусок в форме кривоватого треугольника.

Люди старались не коситься наверх, но их взгляды всё равно притягивались к столь явному доказательству присутствия пришельцев. Макс прищурился, пытаясь определить, куда выходят люди после фильтрации, но с этой стороны здание лишь равнодушно проглатывало толпу, ничего не отдавая взамен.

Очередь продвигалась на удивление быстро, а Максим вдруг понял, что опоздал с уговорами— любой нестандартный манёвр вызвал бы сейчас пристальное внимание.

Внутри их направили в один из устроенных в пространстве первого этажа отсеков, напоминающих паспортный контроль, а безмолвный полицейский в шлеме с опущенным зеркальным козырьком предупредительно кашлянул и ненавязчиво погладил дубинку, когда Макс хотел войти вслед за шустрой Лесей.