Юлия Волшебная - Эмоции оптом

Мировая экономика уже и без того была обескровлена каскадом непрекращающихся войн. Но когда в одном только Бангладеш девяносто процентов населения – двести миллионов человек! – остались без жилья, ситуация на границе с Индией мгновенно раскалилась сверх критического предела. Чуть позже конфликт затронул Пакистан, а за ним и Китай… Это была слишком высокая концентрация воинственно настроенных держав, владеющих ядерным оружием и не желающих делиться пресной водой и плодородными землями с осиротевшими соседями. Дальше – хуже. Волна стихийных бедствий не ограничилась одним материком, и даже одним полушарием. Космические циклы, витки солнечной активности и связанные с ними внутренние процессы планеты сделали своё дело. Наступил затяжной период, в течение которого бо́льшая часть Земли стала сплошной зоной риска для её обитателей. Более того, сами люди лишь усугубляли общую ситуацию.

Отсутствие единой стратегии взаимопомощи и выработанной на уровне мирового сообщества тактики поведения, привела к вспышкам массовых бунтов и мародёрств. К жестокости всемирного масштаба. Невероятное количество ресурсов и средств общество фактически положило на то, чтобы обеспечить неприкосновенность границ более благополучных государств. А ведь на деньги, затраченные на военное снаряжение, технику, топливо и оружие, можно было пробурить тысячи артезианских источников пресной воды, выстроить в короткие сроки десятки новых многоквартирных домов в каждом нетронутом стихией городе и благодаря этому сохранить самое ценное, что есть на планете – человеческие жизни. Гибели несметного количества людей, пострадавших уже не от стихии, а от рук безумцев и заражения миллионов километров площадей радиацией от ядерных взрывов можно было избежать всего несколькими договорённостями, тремя – четырьмя актами международных и национальных банков развития. Принятыми заранее, – на опережение, – из чувства ответственности перед судьбой всей планеты. Из чувства любви к живущим. Из любви к самой жизни.

Да только была ли она – любовь? И было ли чувство ответственности у тех, на кого эта ответственность возлагалась вместе с должностными полномочиями?

Не узнать. Теперь уже не узнать. Точка невозврата пройдена.

Вместо того чтобы отыскать или взрастить в себе истинно человеческие чувства, люди решили отказаться от всех чувств в принципе. Алекситимия. Врождённая или приобретённая – неважно. Она представилась большинству людей естественным и наилучшим выходом из сложившегося тупика. В критической обстановке глобальной борьбы за выживание единственно верным казалось сохранять холодный рассудок и способность мыслить рационально. Да что там! Ещё десять лет назад он сам безоговорочно разделял эту точку зрения. Впрочем, в то время она была единственной в его мире.

– Слава ОЕГ! – офицер на южном выезде из Центрополиса поднял руку в знак приветствия, когда стоп-контроль был успешно пройден. А он порадовался, что хотя бы сейчас можно молча кивнуть, проезжая мимо, а не отвечать надоевшей дежурной фразой.

Что значит быть истинным гражданином Объединённого Евразийского Государства? Возможно, это означает быть преданным стране? О нет. Преданность – это чувство. А нынче вместо чувств – трезвый логический расчёт. Ты сможешь выжить, только пока существует и процветает ОЕГ, и пока тебе позволено быть под его защитой. А значит, ты будешь работать на благо и безопасность своего государства. Государства! Отдельные люди при этом не в счёт.

Надо сказать, он сумел преуспеть в своей роли гражданина. Ещё мальчиком демонстрируя полный набор необходимых качеств, он был заранее отмечен Службами как потенциально годный кадр. В интернате он с лёгкостью справлялся с самыми запутанными логическими задачами и вычислениями и видел своё дальнейшее профессиональное развитие в сфере прикладной математики или информационных технологий. Но финальные тесты, учтя совокупность всех качеств учащегося, вынесли другой вердикт: «военный разведчик».

В ОЕГ все дети с рождения воспитываются в типовых интернатах, и только в девять лет, согласно Закону, знакомятся со своей семьёй.

Однако ему узнать родных так и не удалось: из интерната его сразу забрали в спецколледж для будущих сотрудников Департамента безопасности. Такой чести удостаивался не всякий мальчишка его возраста. Из выпускников его интерната в тот год помимо него взяли ещё только одного – Джанго Бугатти, рослого эфиопа, проявившего феноменальную скорость в беге, рукопашном бою и метании ножей.