Виктор Колесников - На осколках мира

– Что-то происходит. Ты не замечаешь? – произнес Итан, говорить ему было тяжело. – Мы стали такими же доходягами как ты. Может, это проклятие?

– Проклятие?

– Ага. Похоже на то. Не ты ли нас проклял?

– Если это повод избавиться от меня, то он откровенно идиотский, – Марти все пытался соединить пазлы – происходящее и свои домыслы о намерениях команды.

– А может быть, это ты пытаешься избавиться от нас? – продолжил давить Итан.

– Что же я буду делать на шхуне в одиночку? Без вас мне не удастся управлять парусами, а как мы все знаем, топлива осталось на пару часов ходу, так что и это суждение – бред.

– Бред говоришь? А мне кажется, что ты нас чем-то траванул! Как крыс, – эти слова Итан произнес протяжно. Его глаза смотрели сквозь Марти, будто он был невидим. – А что? Убив нас, у тебя появится шанс продержаться еще два-три месяца на оставшихся продуктах и воде.

– Заманчиво. Но есть ли в этом смысл? Что мне дадут эти тридцать, шестьдесят или даже девяносто дней одиночества? Время на осознание себя? Может быть на написание книги? Что еще? – саркастично продолжил он. На самом деле слова Итана навели изгоя на мысль о реальной возможности прожить подольше.

– Да все это полная чушь! – в разговор вклинилась Нона Уилкинс. – Скажи лучше, как долго нам еще болтаться и когда покажется Монблан?

– Мы уже должны видеть вершину… – Марти подсел к остальным. Сейчас весь экипаж выглядел одинаково болезненно. Обессиленные с мертвецки бледными лицами они тщетно хватали ртом воздух.

– Так чего же не видим? – прорычала Нона, то ли от злости, то ли от удушья.

– Потому что мы – идиоты – сделали ставку на Марти Уоррена! – немного отдышавшись, вклинился Итан.

– Заткнись, Олдридж! Грубо ответила Нона Итану, которого все на борту побаивались. Он не выглядел крупным или спортивным. Скорее этот мужчина источал злость и решительность. Симбиоз этих качеств напрочь отбивал охоту связываться с ним. Во всяком случае, так Итана видел Марти и избегал перепалок с ним, чего нельзя было сказать о Ноне. У помощника капитана сложилось впечатление, что эта женщина не видит угрозы ни в одном мужчине, даже в этом. Напротив, ее ненависть к сильному полу была настолько крепка, что мужчины на шхуне пытались обходить ее стороной. Эти двое – Итан и Нона – были даже похожи. Иногда Уоррену приходила мысль, что ее поведение – всего-навсего типичная женская дурость, которая проявляется в излишней смелости – глупом фарсе, не подкрепленном реальной силой. «В наши дьявольские времена подобное беспечное поведение может стоить этой дуре жизни» – думал Марти Уоррен.

– Ты можешь объяснить нам, где горы? – спросила женщина.

– Я всего лишь предполагаю… В общем… Я думаю, что вода поднимается.

– Как так, поднимается? Как в ванне при открытом кране что ли? – в беседу вклинился Стенли Харрис. Он сидел, облокотившись на диван, запрокинув голову. Казалось, что он периодически проваливался в сон. Рядом расположилась его жена Джессика, а сбоку от нее – Ноа Хансен.

– Если хочешь, то да. Кто-то открыл чертов кран и видимо забыл его закрыть. Я обратил внимание, что вы одновременно почувствовали недуг. Да, я вижу сходство с морской болезнью. Возможно, мы ощущаем и ее симптомы, хотя спустя два месяца в море, это вряд ли… – Марти остановился, чтобы перевести дыхание.

– Что значит «и ее» симптомы? Чем мы тут заболели? Секретным вирусом, превращающим людей в тупых кровожадных зомби? – Нона достала сигарету из пачки и начала прикуривать, но Итан выбил ее из рук женщины, сказав, что и так ему нечем дышать. Тогда она показала ему средний палец и подкурила другую.

– Я полагаю, у меня нет морской болезни, как и у вас, но все мы страдаем так называемой горной, причем у меня есть косвенные доказательства моей правоты – смерть Кары Бронте.

– Так себе доказательства! Эта карга сдохла потому, что ей давно уже пора было склеить ласты. Она еще задержалась на этом свете, – Итан опроверг доводы, – мне почему-то кажется, что ты просто считаешь себя умнее других и, прикинувшись чувствительным к качке, занял капитанскую каюту. А что? Это ведь умно. Добраться до суши без особого напряжения, пока другие рискуют жизнью на реях в ночную вахту. Ведь так? Кстати, койка капитана свободна? Да? Тогда я ее занимаю. Вам ясно?

– Нет, конечно, я не умнее всех, – продолжил Марти, проигнорировав нападки Олдриджа, в ужасе представляя перспективу соседства с ним, – я не сомневаюсь, что мы не проскочили Альпы, и я так же уверен – воздух сейчас такой же разряженный, как и на вершине Монблан. Кара, страдающая от астмы последние месяцы своей жизни, боролась с удушьем. Маленькая Агата тоже не встает с койки, как и я, а почему именно она и я?