Елена Ясенева - Путешествие эфирного мастера

Нужно было взять что-то из ящика и совершить ритуал. В самый первый раз я достал, не глядя, бумажку с приглашением на уроки по игре на гитаре. И мне пришло очень яркое видение: молодой мужчина, сжимая эту рекламку в руке, заглядывает в класс, с интересом наблюдает за происходящим и его даже приглашают войти. Но он, извиняясь, уходит, потому что куда-то очень спешит. В этот самый момент меня накрывает грусть и глубокая тоска. От этих печальных чувств мне не уйти! Полагается скорбеть об утраченной частичке души.

О, да! Я тоже так делал: прятал желания в дальний угол, чтобы они зачахли там и скончались без эмоциональных потерь. К сожалению, никто тогда не сообщил о побочных эффектах. Мужчина в который раз не выбирает себя, не получает возможности обрести новых друзей, и никогда не увидит, как девушка танцует страстное фламенко под звуки его гитары.

А мастера скорбят также и для того, чтобы хоть толика созидательной силы могла сохраниться в эфирном пространстве. Пара-тройка движений лопатой – ямка готова. В нее отправляется разноцветная бумажка, над которой образуется еле заметная, похожая на мыльный пузырь, энергия созидания. Я жду, когда она улетучится далеко ввысь. А потом снова пара-тройка движений – ямка закопана, вбит белый деревянный колышек с табличкой – вот и весь ритуал!

Но иногда бывало забавно. Обычно так случалось с книгами или рукописями, потому что запоминается последняя фраза на странице и целую вечность торчит в сознании. Поэтому я всегда сортировал содержимое своего ящика и закапывал их в первую очередь, чтобы потом тщетно пытаться отвлечься на что-нибудь другое. И вот в один из таких моментов я прочитал следующее: «Она решилась спросить его и ждала ответ. Он лишь ухмыльнулся и…». Ну вот, неоконченное предложение. Все было написано от руки, и внизу страницы нарисована виньетка – те самые бумажные самолетики. Мне вдруг увиделось в этом что-то знакомое, но мысль была тут же изгнана, ведь работа не ждет, а невыносимая грусть уже заполнила мое существо.

«Это даже не классика!», – вскричал я сквозь слезы горечи о недописанном кем-то бульварном романчике, тем не менее, имеющем ценность для человека.

«Эй, потише!» – ответил мне другой мастер. Так бывает: попадаются собратья на участке рядом, а иногда многими неделями копаешь в полном одиночестве.

– Извини, – сказал я и процитировал прочтенную строчку, полагая, что мой сосед найдет ее такой же бестолковой, – иногда не понимаю, какие великие идеи во время написания книги могли бы родиться у этого человека, чтобы их сочли достойными почетного погребения.

– Хм, я пару мгновений назад закопал страницу, кажется, с началом главы такого же неважнецкого романа, правда внизу были красиво нарисованы самолетики…знаешь, такие…

– … бумажные самолетики… то есть сложенные из бумаги?!

– Да!

Мы раскопали ямку и сравнили. Это были страницы из одной и той же рукописи! Удивительно! Человек брался за книгу и бросал! Значит это не последняя находка!

От однообразия и унылости всего происходящего здесь, а также из некоторого чувства мести за людскую нерешительность, в моей голове созрел план. Совершенно не представляя, что будет мне от Высшей силы за это баловство, я менял содержимое своего ящика на исписанные листочки. Надеялся собрать книгу и наконец-то понять, что сделал «потом» мужчина. Другим мастерам тоже было интересно, что из этого выйдет, и они с готовностью шли со мной на обмен. Несколько раз даже приходилось проводить раскопки уже захороненных листочков, благо энергия созидания уже извлечена и мне удавалось миновать ритуал.

Некоторое время спустя, когда в моих руках уже была приличная пачка, мне снова попался лист рукописи. Посреди томной грусти видения я ощутил, что поиск завершен.

Писатель словно бы из самого воздуха выхватывал слова, которые складывались в текст на его бумаге. Он едва поспевал за своими мыслями, но каждый раз старательно, внизу страницы, рисовал виньетку – бумажные самолетики. По правде сказать, автор порядком исписался, романы выходили все хуже и хуже. Да, обычно они и не были особенно хороши. И он подумывал оставить свое ремесло. Но история недавно повстречавшегося ему человека затронула его. Разум захватил рой мыслей, рвущихся наружу, требующих быть высказанными.

Все же автора одолевали смятение и страх. Он боялся, что книга будет недостаточно хороша. Поэтому он рвал бумагу, а потом боялся забыть написанное там, писал на новых листах, и все повторялось снова.