Сергей Алексеев - Чёрная сова

А самое главное — никто взрыва не слышал! Судя по плоской неглубокой воронке, громыхнуть должно было так, что Укок бы вздрогнул, но была лишь беззвучная вспышка и дымное кольцо. Если на Байконуре случился неудачный запуск, и ракета сюда упала, наехало бы военных, всё оцепили бы, чтоб вывезти обломки, но никто не пожаловал. И самих обломков нет, если не считать полуобгорелые остатки деревянных подрамников, что оказались разбросанными на обратной стороне воронки.

Сама Ланда, устроившая эту иллюминацию, была повергнута в шок, ибо не ожидала подобного эффекта. По её словам, она развела небольшой костёрчик и стала бросать в него полотна, которые сгорали быстро и ярко, как обыкновенно горит пропитанная маслом ткань. Но когда бросила в огонь картину «Слияние», она не вспыхнула, как другие. Сначала над костром раздулся огромный чёрный шар, перед которым она отступила и спряталась за скалу. Потом шар стал вращаться, сжиматься с боков и превратился в колесо со спицами, напоминающее колесо обозрения.

И, наконец, оторвался от земли, наполнился белым дымом и, поднявшись ввысь, беззвучно лопнул, образовав кольцо.

Тогда вид этого кострища послужил главным аргументом: Алефтина спалила свои окна в параллельный мир, изготовилась ехать на Путорану! После такой жертвы нельзя уже обмануть её надежды на прозрение. Последнее, что она сделала в его присутствии, — отпустила на волю гнедого. Просто лунной ночью вывела его из стойла и сняла узду. Жеребец покружился на месте и крикнул в пустое пространство. Терехову показалось, что через мгновение на его голос кто-то отозвался. Он не узнал ржания серой кобылицы, но ему хотелось, чтобы это была она. Однако из лунной темноты к нему выбежала тёмная рогатая лошадь неведомой масти, и они оба тут же исчезли, будто растворились в пронзительной сини ночи.

В печку только что подложили дров, чайник не выкипел, и если вход заделывали снаружи, значит, спутница не вылетела в трубу — вышла несколько минут назад. Следы не успело бы замести, надо только их найти! В первый раз, впопыхах, он мог что-то пропустить, не заметить. Если допустить существование портала, лазейки в параллельный мир, то к этой дыре ещё нужно добраться! Не сова же она в самом деле и не бесплотная, таскает дрова, чайник со льдом, значит ходит по земле и в любом случае оставляет следы.

Он начал искать их сначала в чуме, осматривая шкуры на полу в косом свете фонарика. И сразу нашёл капли воды у входа: снег, занесённый на ногах, растаял! Тут же Терехов обратил внимание на то, что раньше ускользало: карман вещевого рюкзака, где хранилась наскоро собранная в Норильске аптечка, расстёгнут. Из клеёнчатой сумки с лекарствами пропало четыре стерильных перевязочных пакета, бинт, салфетки и вата. Андрей запасся всем этим на тот случай, если в дороге вдруг откроется рана на шее. После грубого захвата в самолёте образовался свищ, который время от времени кровоточил.

Таблетки на месте, ампулы с антибиотиком и разовые шприцы тоже. Нет бинтов! И озарило: скорее всего, она поранилась, если выгребла весь перевязочный материал! Не портал и не прогулки в другую реальность — это и может стать причиной её ухода. Нанесла себе увечье по глупости и теперь, чтобы не выказывать свою слабость, не быть обузой, избежать его участливости, заботы, гордо сидит где-нибудь в снежной норе и лечит, бинтует раны.

Терехов оделся и выскочил на улицу. У входа были только его вчерашние следы, припорошенные снегом, но видно, что с поленницы брали дрова. Нет, она оставалась во плоти и в человеческом образе, если внесла в чум целую охапку!

Андрей обошёл жилище, до половины засыпанное снежной обваловкой, и с первой попытки следов не обнаружил, потому что искал там, где ходил сам и где бы пошли люди, кому нет нужды прятать следы. Алефтина ходила по об-валовке! Уплотнённый снег слежался, смёрзся и спокойно держал человека, но его комья поверху были сбиты и утоптаны мягкой обувью — торбосами.

Он ещё раз прошёл по кругу и обнаружил место, где спутница сошла с вала, один раз наступила на дорожку, и потом следы терялись, будто оттолкнулась и взлетела!

И здесь он узрел то, чего не видел, когда окапывал снегом чум. Замёрзшая речка всё-таки продолжала бежать, и на снегу образовался ледяной язык, которого раньше не было. Вода текла полузамороженной, как течёт густой цементный раствор, и пропитывала, сковывала нанесённый снег, превращала его в бетон, и потому лёд не блестел в свете фонаря, но держал человека. Этот язык выкатывался из нагромождения ледяных надолбов и статуй, которые тянулись между деревьев в гору и исчезали у обрыва, в «пасти кашалота». Ещё в первый раз, когда Терехов искал Алефтину, бегал здесь и просвечивал фонарём всё вокруг, в том числе и саму пасть, укрыться там было негде! За ровным рядом причудливых зубов — каменная стенка. Правда, тогда он не думал, что спутница спряталась, к тому же ещё и раненая; решил, что спустилась на озеро, и поехал искать на ледяном поле.