Сергей Алексеев: Чёрная сова

Терехов нашёл сдвоенные отпечатки подошв солдатских кирзачей, когда почти обогнул озеро. Невзирая на ночь и возбуждение после убийства серой, охотники хорошо ориентировались, не петляли, почти строго держали курс на юго-восток, в сторону китайской границы. Он ещё дважды подсекал их след в траве, уже на сухом месте, и почти точно определил полосу движения.

Андрей изготовился к длинной дистанции, но не прошёл и версты, как наткнулся на первую стоянку: на нескольких квадратных метрах трава была притоптана и выкатана. Сначала показалось, что солдаты удачи хотели поставить тут палатку, но потом нашёл смазанную и уже почерневшую кровь на траве и решил, что рассматривали добычу, вырубленный рог. И только когда обнаружил несколько оторванных пуговиц, скомканные обрывки окровавленного тряпья, ваты и прорезиненную упаковку использованного армейского перевязочного пакета, Терехова осенило — дрались! Причём жёстко, долго и, не исключено — появились раненые. Не поделили добычу? Но дальше всё равно вроде бы пошли вместе, по крайней мере, в одном направлении.

След быстро потерялся в полёгшей траве, и Андрей, осматриваясь в бинокль, внезапно увидел китайскую само-раскладную палатку, беззаботно установленную в чистом поле, примерно в километре от места драки. Он подходил осторожно, с частыми остановками и ножом в руке, и, приблизившись, сначала послушал умиротворённое сопение спящих. И когда разрезал стенку, узрел, что они спят чуть ли не в братских объятьях, хотя физиономии обоих побиты и в синяках. «Солдаты удачи» ловили дневное тепло, разомлели, и ни один даже не ворохнулся, когда Терехов вынимал их рюкзаки, поставленные в ногах у входа. Обрез двуствольного ружья лежал под рукой у Ёлкина, однако бывший по-гранец потерял бдительность, отвернулся от него и спал, подложив сомкнутые ладони под щёку.

Терехов вспорол ещё одну стенку и достал оружие.

— Подъём! — скомандовал он и переломил обрез: патроны были в стволах.

Его шёпота никто не услышал. Тогда он вытряс рюкзаки на траву, распинал ногой вещи, затем перебрал его руками и нашёл только одежду, посуду, фотоаппарат, всякое мелкое барахло и пакет с патронами.

Рога не было.

Терехов вскрыл третью стенку палатки, прощупал края подстилки, изголовье из скомканных бушлатов — ничего похожего. Уже не опасаясь разбудить, он откинул верхнюю часть спальника, раздвинул парней, но и между ними было пусто. Оба оказались в пограничных, зелёно-полосатых тельняшках, очень похожие друг на друга, даже фингалы одинаковые под левыми глазами, но у Рубежова правый рукав отрезан, а предплечье замотано бинтом с расплывчатым пятном свежей крови.

Андрей откинул в сторону лохмотья палатки вместе с пружинистыми дугами, отвёл стволы и грохнул почти над ушами спящих. Ёлкин мгновенно сел, запоздало постучал правой рукой по полу, где лежал обрез, но, увидев его в руке Терехова, заёрзал на ягодицах, попытался отодвинуться от угарного духа стволов. Рубежов только приподнял голову, быстро сориентировался и предупредил товарища:

— Не дёргайся... Что я говорил? Догонит, сука...

— Где? — пробулькал Терехов горловым низким басом. — Где рог?

Сержант запаса ухмыльнулся.

— Ещё один прибабахнутый...

Но от следующего выстрела заслонился раненой рукой. Пороховой волной ему взъерошило волосы, запахло палёным. Андрей перезарядил обрез, швырнув пустые гильзы в солдат удачи.

— Был рог! Был! — заблажил Ёлкин. — Не стреляйте!

— Был и сплыл, — Рубежов тоже сел, ощупывая обожжённую порохом голову. — Чуть не мочканул...

Терехов открыл рот, но голос опять пропал, даже булькающий алтайский.

Показалось, что Ёлкин чем-то напуган больше, чем выстрелами.

— Я сам рубил! И нёс! Алик, ну ты же видел?! У меня в руках светился! Ты же видел?!

Сержант опустил руки, голову и глянул исподлобья.

— И где он теперь? Испарился?

— Когда рассвело — исчез! — клятвенно и восхищённо вымолвил Ёлкин. — Только не стреляйте! Вот что осталось...

Отбросив изголовье, он шмякнул на спальник окровавленный пластиковый пакет. Терехов вытряхнул его и увидел обрубок лобовой кости с куском конской шкуры и ушами.

Рубежов опять усмехнулся:

— Этот тоже поверил! Хорошо, не один такой...

— Но я держал его в руках!

— Свой... рог ты в руках держал! — прорычал сержант, готовый вцепиться. — Псих долбаный! Придурок!

Не умолк, но потрогал рану на предплечье и стал сыпать сплошным матом — слов у него уже не хватало, безадресно, чтобы выметать злобу. Терехов поставил обрез на предохранитель и, опустив стволы, пошёл назад. «Солдаты удачи» орали друг на друга и вот-вот должна была вспыхнуть драка, но скоро голоса за спиной смолкли. Спустя несколько минут Ёлкин догнал его, забежал вперёд.