Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

Однако, “Полёт Икара” не позиционировался как боевое заклинание. Дарк разрабатывал его именно для перемещения, и даже назвал в честь источника вдохновения. Магическая отдача в сторону опоры оказалась, скорей, недоработкой, которую стоило поправить уже в “Полёте Икара 2.0”. Тем не менее, несмотря на все ошибки, косяки, неточности и избыточность формулы, она справлялась с главной задачей: отправить некромага в небеса, высоко-высоко вверх, на лешевы сотни метров. На исходную позицию для воздушно-магической акробатики, сочетающей имитирующее вингсьют парение, пробежку по стенам высоких зданий и новые разрушительные прыжки в стиле того, что уже оставил свой след в истории рекламы компании Sugoi.

Здесь, на высоте птичьего полёта — буквально на высоте птичьего полёта — не были властны привычные законы движения. Дома больше не являлись препятствием. Напротив, некромаг искал их, он стремишься на их крыши, где не было никого и ничего, кроме редких утилитарных конструкций, да пугливой мелкой городской животины, без лишних напоминаний сваливающей с пути высшего существа.

Нет, Дарк не чувствовал себя птицей. Скажете тоже! Какое унижение! Он человек! Более того, некромаг! Он подчинял себе, прогибал и изменял природу, не просто на уровне конкретных её проявлений, но даже на уровне базовых законов. Выше него сейчас были только боги.

Именно так.

Пока другие использовали машины и поезда, запутавшись в паутине улиц, замедляясь в узлах перекрёстков, не имея самой возможности двигаться иным путём, кроме как по тоненькой ниточке шоссе, принимая правила той, приземлённой, урбанистики, некромаг, здесь и сейчас, шёл наперекор всем устоям и условностям, которые могли бы помешать ему успеть в оговоренный шестидесятисекундный срок.

А ведь там, впереди, уже сверкал огнями парк “Вечна забава”. Неоново-синий, огненно-оранжевый, строгий белый и сонм маленьких, ничего не освещающих цветастых огоньков всех цветов от ярко-красного до весёленького зелёного.

Навеки вычеркнув из мироздания воспоминания очередной жертвы богемийско-прусской войны, молодой человек вновь взлетел вверх, и там, в полёте, прильнул к оптическому прицелу кинжала, вновь активируя умный HUD. Внимательный взгляд изучал грядущее поле боя, анализируя подсказки заклинания и выискивая детали, магической формуле недоступные. Разум сопоставлял известную из телефонных разговоров информацию с доступными визуально данными. Места скопления людей, пустующие зоны, подозрительные лица. Важно было всё!

Нельзя появиться эффектно, если ты не представляешь, где именно твоё появление вызовет наибольший фурор.

2.

Сознание возвращалось медленно. Объективно это было весьма приятное ощущение. Несмотря на некоторую затруднённость дыхания и боль, избравшую под свои летнюю, зимнюю и гостевую резиденции сразу несколько частей тела, пробуждение вполне заслуживало звания дарующего уют и даже наслаждение.

Не было никакого беспокойства. Разум оставался чистым, незапятнанным. Словно бы воспоминания и связанные с ними брачными узами поводы для волнения и страсти-кумовья, решили на время покинуть голову некромагички, благочестиво позволяя измученному и усталому рассудку вдоволь выспаться, да с тех пор никто и не вернулся, чтобы приоткрыть дверцу и проверить, не пришёл ли в себя трудолюбивый мученик.

Ничуть не волнуясь о внешем мире, его реакциях и угрозах, девушка вяло промычала что-то недовольно-невнятное, поморщилась, а затем, сплюнула на шероховатую грязную крышу перед собой густую, с тёмными разводами, слюну, в которой плавали острые, на вид, осколки чего-то белого. Судя по боли, некогда эти осколки были зубом. Броня где-то умудрилась повредить себе жевательный аппарат. Это было очень неприятно. Подобные вещи заставляют физически и нравственно страдать.

Сей невнятный шум привлёк к себе внимание ссутуленной фигуры, находившейся от пробуждающейся сонной девы на расстоянии пары метров. Молодой человек. Брюнет. Атлетично сложенный. До недавнего времени он был увлечён процессом затягивания ремня на выглядевшей как-то уж больно неестественно руке. Что-то в ней было не то. Словно бы неведомый художник забыл нарисовать всё, что идёт ниже предплечья, а затем ещё и небрежно пролил на полотно немного сладкого глинтвейна, который до сих пор не успел высохнуть и всё ещё стекал вниз по холсту тяжёлыми каплями, оставляющими тёмные мутные разводы..

— Уже очнулась? — проворчал неизвестный… хотя нет, почему же… известный молодой человек. Его звали… Марио? Маркус? Точно, Марек! — Не волнуйся, в своей прошлой жизни я ведьм и покруче тебя убивал. Без магии. Копьём и арбалетом.