Макс Роуд - Ареальность [СИ]

— Какие деньги?

— Просто деньги. Мне нужно… я там на работе немного проштрафился… прости.

— Много?

— Сорок тысяч.

— Ого! — Оксана в ужасе прижала ладонь к щеке. — За что?

Делать было нечего. Карнакин рассказал ей правду и про злосчастный укроп, и про условие Ашота Вардановича, упомянув при этом, что все произошедшее лишь стечение обстоятельств и этого вообще не должно было быть. Конечно, он вкладывал в эти слова несколько иной смысл, нежели его понимала Оксана, но и без этого она вновь показала себя любящей женой и настоящим другом.

— Денег у нас таких нет, — сказала она, когда Карнакин закончил рассказ. — Я могу попросить на работе у заведующей отделением тысяч двадцать в долг под зарплату, а вот с остальными деньгами не знаю, что делать. В банк я больше не пойду и тебя не пущу.

— Может быть, попросить у родителей? — Карнакин был не вполне уверен в том, какие отношения он мог поддерживать с отцом и матерью при данном положении дел, а потому его вопрос прозвучал весьма неуверенно. Впрочем, ответ Оксаны вполне соответствовал ожиданиям:

— Они тебе не дадут! — она решительно покачала головой. — Ты забыл — отец вообще с тобой не разговаривает, как ты начал работать на базе? А вот у мамы можно попросить на месяц эту двадцатку, но только если это сделаю я.

— Оксана!

— Да ладно, чего уж там! — улыбнувшись, она положила пальчик ему на губы. — Конечно, придется что-нибудь соврать, но что не сделаешь для любимого мужа, который не только пообещал бросить пить, но и стал полиглотом!

— Милая, как же я тебя люблю! — не находя слов, Карнакин покрыл её тело горячими поцелуями. — Ты моя спасительница, ты самый надежный и верный друг, ты самая, самая…

— Давай спать, — Оксана посмотрела на часы. — У меня завтра утром смена, а сейчас уже за полночь.

— Ты завтра работаешь?

— А ты уже забыл?

— Я не хотел этого, а потому забыл, — задав вопрос невпопад, Карнакин, тем не менее, тут же нашелся. — Давай спать, милая, — он протянул руку к пульту, чтобы выключить телевизор. — Как же приятно вот так вернуться домой и узнать, что не всё так и плохо.

— Можешь сказать мне на ночь что-нибудь по-французски? — спросила Оксана, обвивая его всем телом и одновременно закрывая глаза.

— Bonne nuit, mon cher! Faites de beaux r?ves!

— Что это значит?

— Спокойной ночи, дорогая! Сладких снов!

Следующим утром, едва проводив Оксану на работу, Максим быстро позавтракал остатками вчерашнего стола и как следует одевшись, вышел на улицу. Ночью ещё подморозило, но небо расчистилось, ветер утих, так что холод более не вызывал какого-либо серьезного дискомфорта. Впрочем, Карнакину сейчас было не до холода: голова его окончательно прояснилась и следующим этапом отрезвления стал полный сумбур в мыслях, упорядочить которые он решил с помощью прогулки, обойдя кругом весь район. Способ нехитрый, но, как известно, весьма надежный и действенный.

Конечно, ситуация, в которой он оказался, была весьма непроста и запутана. Для чего всё это было нужно? Куда делся Силкин? Очередной ли это ход Системы или он где-то допустил ошибку и теперь наказан? Откат в реальность, настолько контрастирующую с предыдущими, это его унижение или способ научит чему-то? А если всё так и останется навсегда, если он оказался по каким-то причинам не нужен Системе?

Вопросов, на которые предстояло ответить, было много. Остановившись возле небольшого торгового павильона, Карнакин заказал себе стаканчик кофе, а затем, прежде чем сделать первый глоток, еще долго стоял у его стены, наслаждаясь горячим ароматом.

— Что нужно сейчас делать? — думал он, наблюдая, как поднимающаяся над Кузьминским парком заря быстро разгоняет остатки ночной тьмы. — Блин, это вновь дежавю какое-то! Столько раз думать при переходе в другую реальность об одном и том же, и постоянно этому удивляться. Может, плюнуть на всё и просто принять как есть? Для чего всё это — ответ уже был получен однажды, причем настолько простой и емкий, что и добавить нечего. «Потому что так надо», сказал однажды Силкин, и тут уже не поспоришь. Где он сам? Появится, никуда не денется, а не появится, так и шут с ним. Всё равно всё решает Система и эти пресловутые Они… хм, — Карнакин вдруг улыбнулся, — хорошо так рассуждать, когда становишься директором фирмы или членом правительства Москвы, а тут, когда я вдруг превратился в чернорабочего, да еще и в должника армянской мафии, все эти самоуспокаивающие словеса кажутся глупостью. Я живу, живу-то всё равно по-настоящему, несмотря на АРеальность, и все проблемы — это мои проблемы, а не абстрактного Максимки Карнакина.