У Мин-и - Человек с фасеточными глазами [litres]

Оба ненадолго замолчали. Кудесник земли пробормотал:

– Я действительно хочу понять мотивы Кабáна. Я действительно хочу узнать, почему. – Морщины на его лице сделались такими глубокими, что, казалось, черты его лица оседали, проваливаясь в какую-то пещеру.

– Ты ведь знаешь, Кабáну ни для чего не нужна причина, даже если Его воля в том, чтобы ваювайцы спокойно жили в каком-нибудь маленьком уголке мира, – сказал Кудесник моря.

– Даже если Его воля в том, чтобы ваювайцы спокойно жили в каком-нибудь маленьком уголке мира, – сказал Кудесник земли. Они еще раз повторили эти слова в один голос: – Даже если Его воля в том, чтобы ваювайцы спокойно жили в каком-нибудь маленьком уголке мира.

Перед приближением гигантского мусорного цунами они разошлись на разные концы острова: один из них сел лицом к морю, другой – спиной к морю. Оба наблюдали за происходящим с широко раскрытыми глазами. Глаза Кудесника моря кровоточили от страшного перенапряжения. Кудесник земли вцепился в землю обеими руками, пока все костяшки пальцев не были сломаны. Потом огромные волны захлестнули их обоих и мгновенно разорвали на части. И хотя они обладали сильной волей, даже они не удержались от стенаний. Хижины на острове, стены из раковин, талаваки , красивые глаза, навевающие грусть мозоли на руках, волосы, покрытые морской солью, и великое множество историй о море – все это было уничтожено в мгновение ока.

В это время души умерших младших сыновей Ваю-Ваю посетило озарение. В облике кашалотов они собрались вместе, выстроившись в линию друг за другом, головой к хвосту впереди плывущего, и начали рассекать волны, спеша куда-то. Денно и нощно они плыли без отдыха, даже по ночам не превращаясь обратно в людей. Стая пересекла тропик Козерога, три «глаза» тайфунов, холодные и теплые моря, и продолжала двигаться прямо к материку.

Спустя неделю однажды утром на берегу Вальпараисо в Чили была обнаружена стая выбросившихся на пляж нескольких сотен кашалотов с глазами, полными отчаяния, потрескавшейся кожей и ребрами, раздавленными под собственной тяжестью. Слезы текли по щекам существ, которые обычно не проливают слез. Жители окрестных деревень пытались во время прилива столкнуть некоторых животных обратно в море, но те, упрямые и решительные, опять приплывали и выбрасывались на пляж.

Китоведы со всего мира поспешили в Чили в кратчайшие сроки, потому что эта стая кашалотов состояла исключительно из самцов, что было довольно странным явлением. Еще более удивительным было то, что один из них был гигантских размеров: почти двадцать метров в длину. Столь крупных особей в наши дни практически не осталось. Китоведы обнаружили, что преждевременное половое созревание, вызванное хищнической добычей кашалотов, привело к резкому сокращению размеров животного. Основываясь на последних данных, они предположили, что это была уникальная особь огромного кашалота.

В дальнейшем эксперты, побывавшие на чилийском пляже, снова и снова рассказывали одну и ту же историю: опыт наблюдения за тем, как умирают множество гигантских существ. Кровь сочилась из их пастей, зловонный воздух вырывался из дыхала в левой части головы, как в агонии кашалоты стучали хвостами по берегу, разрывая большущие ямы, а огромными головами бились о морской песок, как будто пытались вышибить воспоминания из своей головы. Тяжелый, безнадежный, монотонный звук от этих ударов доносился на другую сторону прибрежных гор, вызывая у фермеров боль в груди.

Кроме стука, выбросившиеся на берег кашалоты не издавали никаких других звуков. Вспоминая дальнейшие события, все эксперты утверждали, что слышали зов китов в момент, когда они выбрасывались на берег. Лингвисты попытались было подражать этому призывному зову на китайском, английском, немецком, клонском, галисийском, мальдивском языках. Некоторые талантливые полиглоты даже пытались подражать произношению на мертвых языках, вроде мэнского и эякского. Но никто так и не смог точно воспроизвести это… Ибо каждый чувствовал ужасную боль в горле, будто подавился рыбьей костью.

И вот весь Вальпараисо содрогнулся, как раненый зверь, когда на берегу кашалот за кашалотом, кашалот за кашалотом, кашалот за кашалотом… испускали последний вздох. Те кашалоты, кто умирал первыми, раздувались под палящим солнцем, разлагались и внезапно взрывались один за другим. Их внутренности распространялись по душному, влажному воздуху, брызгами разлетаясь, попадая на экспертов по китам и дельфинам, на рыбаков и детей, пришедших забрать кости кашалотов. У них кружилась голова от неслыханного прогорклого запаха, они приседали на корточки и их без конца рвало.