У Мин-и - Человек с фасеточными глазами [litres]

Как мог этот юноша, стоящий перед ней, смастерить настоящую лодку из досок с помощью всего лишь пары простейших инструментов и нескольких картинок из книги?

– Я умею смотреть книжки. – И это была правда. Ателей просмотрел немало книг, научившись этому еще на острове Гэзи-Гэзи, хотя он никогда не знал никаких букв или иероглифов, но у него был свой подход к чтению.

Алиса надеялась, что Ателей останется, но он не дал определенного ответа. Алиса понимала, что он полон решимости уйти.

– Я слышал голос Расулы. Их было двое. Каждый вечер, – сказал Ателей. – Но в последнее время остался только один. Ваювайцам… место им в море. Я… должен найти Расулу.

Тяжелыми шагами они молча направились обратно к охотничьей хижине. В эту ночь они оба не могли заснуть. К утру Алиса приготовила вещи, которые, по ее мнению, понадобились бы в плавании Ателею, – целых два чемодана. Ателей улыбнулся и переложил все самое необходимое в один чемодан. Он попросил у Алисы ручек и карандашей.

– Если я скоро умру, мой дух может никогда не уйти. Если я проживу долго… я могу… рисовать картинки на моей коже. – Он стянул зеленое поло, купленное ему Алисой, и она увидела на его груди, на руках, на животе, даже на тех частях спины, куда можно было дотянуться руками, – везде были изображены истории из их совместной жизни на острове. Вот Охаё, вот река впадает в море дождливым днем, вот горные птицы, даже Тото. Он нарисовал крошечную фигурку Тото на огромном, необъятном утесе, простиравшемся от его бедер до лопаток. Алиса не могла понять, как ему это удалось.

Алиса не могла удержаться. Она протянула руку и погладила его смуглое молодое тело, которое готовилось во второй раз идти навстречу гибели. Наконец, у нее из глаз хлынули слезы, как потоки воды в нескончаемый сезон дождей.

Дахý вел машину, направляясь на юг вместе с Анý, Детлефом и Сарой, Хафáй и Умáв. По дороге они видели море, затопившее скалистую прибрежную полосу; море, вынудившее жителей целого селения переселиться вглубь острова. Это напоминало инспекционную поездку, ведь из разных мест они наблюдали за Тихим океаном. Они стали свидетелями того, как великий океан выбросил обратно весь мусор, который люди сбрасывали в него; как горы опять заваливали землей и камнями углубления, которые люди вырыли в горах, чтобы построить дороги, полагая, что дороги здесь будут всегда.

Дахý собирался свернуть на окружное шоссе, проложенное местным правительством семь или восемь лет назад. Местные политики обосновывали необходимость строительства нового шоссе тем, что это улучшит транспортное сообщение с отдаленными районами и поможет завершить кольцевую дорогу вокруг острова. Позже оказалось, что дорога была построена специально для того, чтобы удобнее было транспортировать ядерные отходы в небольшую южную деревеньку для захоронения. Это не имело абсолютно никакого отношения к тому, чтобы сделать жизнь местных жителей более удобной.

Накануне вечером они остановились в лапшичной в маленькой приморской деревушке, чтобы перекусить и отдохнуть. Анý заказал сразу двести пельменей. Дахý рассказал им о маршруте, по которому они отправятся на следующее утро: – Я ездил туда девять лет назад, еще до того, как построили окружное шоссе. Давайте не будем ехать по шоссе все время. Я хочу провести вас по старой пешеходной тропе. Вы увидите самые величественные прибрежные пейзажи. Раньше это был старинный путь, связывавший коренных жителей с этой стороны горы с жителями с другой стороны горы.

В это время в лапшичной по телевизору шло одно из тех неугомонных ток-шоу. Темой этого вечера были потерпевшие кораблекрушение в Бермудском треугольнике. В какой-то момент речь зашла о Мексиканском заливе, где примерно двадцать лет назад рыбный промысел серьезно пострадал из-за разлива нефти, а шесть месяцев назад траулер, так и не наловивший кальмаров, спас темнокожую девушку с огненно-рыжими волосами. Кажется, девушка провела в море по меньшей мере месяц. Она была очень слаба, и после получения медицинской помощи ей удалось прийти в сознание только на несколько минут, в течение которых она продолжала бормотать: «Ателей! Ателей!» Эксперты в области лингвистики считали, что это слово было выражением мольбы на ее языке. Девушку подключили к системе жизнеобеспечения, она опять впала в кому, но ее мозговая активность прекратилась только после того, как врачи сделали ей кесарево сечение и удалили плод, который она вынашивала.