Максим Афанасьев - Укрытие [СИ]

— Буду.

Валентин взял термос, отвинтил крышку и налил в нее содержимое. Выпил и закусил четвертинкой яблока.

— Крепкий, — произнес Валентин, сморщив лицо.

— Сорок пять градусов, — сказал Петр, — я такой люблю. Сорокаградусный мне кажется слишком легким. А вот сорок пять или пятьдесят самое то.

Валентин посмотрел на повара, который наблюдал за происходящим из другого конца зала.

— Заложит ведь управляющему, — сказал Валентин.

— Этот что ли, — Петр показал пальцем на повара, не обращая внимания на то, что тот смотрит прямо на них.

— Вот же уставился, — сказал Валентин.

— Изловлю и уши выкручу, — тихо сказал Петр и кивнул повару. Тот кивнул ему в ответ с улыбкой на лице. Петр тоже улыбнулся, а потом показал ему кулак, сделав злобное выражение лица. Повар отвернулся.

— Индус, будешь еще? — спросил Петр.

— Нет, мне хватит, — ответил Юсуф, не открывая глаза и лег головой на стол.

— Иди спать уже, — сказал Валентин.

— Сейчас, полежу немного…

— Ты зачем мне молодого специалиста спаиваешь? — спросил у Петра Валентин.

— Он сам ко мне подсел. А я не мог не предложить выпить боевому товарищу. Он не отказался, — ответил Петр, — а теперь вот по столу растекся.

— Он устал сегодня, меня тоже сейчас ко сну клонит, — сказал Валентин и зачерпнул ложкой кашу из тарелки.

— Слабый он, — сказал Петр, — я в его годы мог столько выпить после работы, а утром снова в джунгли.

— Ты Петь, неделю работаешь, а потом несколько месяцев отдыхаешь, пока рой снова не пройдет. Сидишь и сил набираешься. А мы неделю отработали и тут без отдыха сразу на улицу. С непривычки это все сложно.

— Да что вы там работали, сидели на стульях целый день в мониторы смотрели, это разве труд? — сказал Петр и налил себе самогона.

— Петь это тоже работа, от нее так же есть польза и от нее так же устаешь, — Валентин покосился на повара, но тот куда-то пропал.

— Настоящий труд должен быть физический, — сказал Петр, — нужно строить, производить, добывать. Усиливать общество разным образом.

— Ты не сосем прав.

— Если б люди не превратились в тряпки бесхарактерные, то ничего бы этого сейчас не было.

— Ты о чем?

— О том, что нас скоро не станет, Валя, — Петр выпил и занюхал рукавом, — фух, хорошо пошла… (взял кусок морковки с подноса Валентина и положил себе в рот). Не станет, говорю, нас скоро всех, — чавкая произнес Петр, — Знаешь, Валя, почему мы сейчас здесь?

— Ну и почему же?

— Мир потихоньку становился более гуманным. Более терпимым, толерантным ко всему, и что в итоге? Дошли до крайностей.

— Зато люди перестали уничтожать друг друга, — сказал Валентин, и взял у Петра термос.

— Да, но внешнюю угрозу не смогли отбить. Я читал записи о первом появлении роя, — Петр облокотился на спинку стула.

— И я читал, — Валентин налил самогон в крышку термоса.

— Если б не уничтожили оружие и армию, не пришлось бы встречать их с голыми руками. А бахнули бы химическим оружием по гадам! — сказал Петр, хлопнув кулаком по ладони.

— А с другой стороны, не уничтожив все оружие может люди раньше бы померли друг от друга — сказал Валентин и опрокинул еще одну крышку самогона.

— Химическое оружие надо было оставить, прям чтоб залить тварей химией! — ответил Петр.

— Кто мог знать?

— Как кто? — Петр нахмурился, — Насекомые увеличились не в один момент.

— Да, но с ними уживались тысячи лет, все было нормально, если б не рой, который не пойми откуда взялся жили бы прекрасно все. В городах насекомых не было. В леса не суйся и все хорошо.

— Знаешь, Валька, бесполезный это спор у нас. Какая уже разница. Сидим тут в ведре железном, под землей как трусы. И ведь никто ничего не делает. Мы смирились с нашим местом в этом новом мире. Пытаемся выживать, но не пытаемся его изменить, и меня это сильно огорчает. Я постоянно думаю об этом, неужели нет способа запустить обратный процесс? Мы же люди. Мы умнее их. Можно же заняться разработкой оружия? Начать ставить опыты! Изобрести химикаты или… что-то подобное, — рассуждал Петр. Валентин молча слушал его, глядя в сторону, на стену с облезлой коричневой краской. Петр налил самогона в крышку.

— За мир для насекомых! — произнес он тост, — а мы как-нибудь тут, в ведре посидим… металлическом.

Петр выпил и налил снова.

— Пей, дружище, — сказал он Валентину.

— Ты, Петька неправ. Ты многое не знаешь, — Валентин взял крышку термоса и с задумчивым видом смотрел на нее монотонно произнося слова, — н-да… не знаешь ты Петр. А ведь мы дружим с детства. Почти тридцать лет.