Геннадий Михеев - Фантазии Старой Москвы

Дух А наблюдает витание множества других подобных ему существ, наслаждается своеобразной гармонией духовного движенья. Покамест ему неясны закономерности нового существования, он просто заворожен. После, когда все это войдет в привычку, высокое чувство притупится. Да и у живых людей то же: мы приходим в Мир восхищенными дилетантами, но неуклонно превращаемся в ворчливых ретроградов. Хорошо, тело быстро изнашивается, а то царствовала б на Земле исключительно сила, толкающая старушек агрессивно наводить порядок в Божием храме.

Итак, витает, витает себе дух А по доступному пространству и начинает ощущать какое-то стадное однообразие. Неужто, думает он, здесь тоже не найти свободы и покоя, ведь там, где больше одной индивидуальности, никак не обойтись без зависти, низости, мелочных обид. В человеческой жизни А довелось испить эту чашу до дна, уж что-что, а о способности людей предавать он знает несколько больше дозволенного здоровой психике.

Казалось бы, даже элитные погосты - прям концлагеря, где дух на духе сидит, да еще духом погоняет. Нет: каждый дух вроде бы как сам по себе, да и свободы в достатке. На самом-то деле духи малипусенькие как атомы, и только по мере злой надобности они способны разрастись до масштабов церетелевского Петра. А все же хорошо витается, ведь ты ничем никому не обязан, как говорится, очищен от духовной грязи. Это где-то там твоя оболочка сочиняла опусы, отстаивала свою правду, боролась с режимом. То есть, играла некую навязанную обстоятельствами и наложенной миссией роль. Может именно потому так и устают люди, что вынуждены отказываться от права оставаться собою. Редко ведь кто доживает хотя бы до ста оборотов планеты вокруг звезды.

Помотавшись, дух А отправился в свой домик (у духов тоже есть домики) осмыслить новое бытие. Человеческое трудно отпускает. Интересно, размышлял А, как же там душа? Для духов это ведь тоже загадка - в смысле, душевные переживания. Наши сказки про рай, ад и чистилище и в духовном мире тоже являются сказками. Дух и душа в теле частенько конфликтовали, соперничали, но все же они родственники. Впрочем, расстались легко, это ж закон. Да к тому же именно дух помог душе отделиться и стартонуть в неведомое далёко.

Так было еще сколько-то раз, но однажды одна сущность таки пристала к нашему А. Все произошло как-то легко, естественно, без церемоний.

- Чем было то, от чего ты освободился?

Да... в среде духов все запросто - без здрасти и пожалста. Назовем его Б. Оно, это Б такое же безликое внешне, как и А, так же близко к абсолютному совершенству. Духи ведь индивидуальности, а значит не лишены недостатков. Абсолютное - это небытие, отсюда вырастает мрачная гипотеза по поводу душ, а духи все же бытуют.

А вкратце поведал о судьбе Александра Исаича Солженицына. Даже успел изложить некоторые идеи своего носителя - того самого, тело которого сейчас обрело вечный покой.

- Да-а-а... - Рассудило Б. - Говоришь, ТВОЙ ратовал за сбережение народа и справедливость. А в последние обороты планеты вокруг звезды проживал в домике в деревне…

Само собою, духи не общаются промеж друг дружки по-нашему. Просто я пытаюсь переводить с духовного на человеческий. К вопросу о: я не являюсь духовидцем, но пока еще умею фантазировать, а это тоже круто, ведь силою воображения мы можем покорять миры.

- Новый правитель империи поспособствовал. А деревня - село Троице-Лыково, на окраине Москвы.

- Вот ведь как... моя тож в Подмосковье... того. Село было - егойное?

- Ну, почему... там много собственников. У моего был участок земли за забором, ну, гектара четыре.

- Забор-то надежный?

- Что?

- Не беспокоил ли народ?

А намек понял. Чуточку обиделся:

- Издержки популярности. Пришлось даже охрану нанимать - чтоб почитатели через забор не лезли.

- Сам-то не из дворян?

- Из християн. От земли.

- От земли к земле... хе! А у моей было шибче. Владела несколькими селами, одно из которых, кстати, Троицкое. Но не Лыково. Любимая, так сказать, резиденция. Забавное все же совпадение, ведь Троица - наше, духовное понятие. А популярна моя была тоже. На всю Москву, а посля уже и Россию-матушку. То ж была по охраною, к слову. Приходили в Ивановский монастырь семьями, вместе с детьми - только для того чтоб только на мою взглянуть. Хотя б через окошко. Что-то я про твоего, кажичь слыхало.

- Еще бы. Совесть нации.

- Гордыня, значит... а пошли кой-чего покажу...

Каменное надгробие. На нем навешаны крестики, поставлены иконки, свечки. Наверное, промелькнуло в мыслящем существе А, праведница и молитвенница.