Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

«Живы, живы, живы, живы», – пело сердце. Ядовитое воспоминание об иллюзии, продемонстрированной мне Клэнси, вытекало из меня каплями, пока в груди не осталось ничего, кроме яркого пульсирующего света. Я задохнулась от мучительного восторга. «Живы». Грязь на лицах – ничто. Рана, вновь открывшаяся на подбородке Лиама, – ничто. Трещина на стекле очков Толстяка – ничто.

Они сами – все.

Они оба стояли передо мной: руки скрещены на груди, на лицах – полное неодобрение.

– Ребята, вы в порядке? – спросила я, потому что оба парня продолжали молчать.

– А ты ? – поинтересовался Лиам. – О чем ты только думала, когда отправилась за ним?

Его тон заставил меня ощетиниться.

– Думала, что у него была причина появиться здесь, и оказалась права. – Сунув руку в карман, я выудила оттуда прихваченные фотографии.

Толстяк, сморщившись, смотрел на покрытую пятнами бумагу.

– Скажи, что эта кровь не твоя?

Я шлепнула снимок Толстяку прямо на грудь, заставляя взять его и хорошенько рассмотреть.

– Я проследила за ним до кабинета Албана. Вот за чем он охотился.

Лиам взглянул на изображение. Очевидно, у них не было такого провала в информации, как и у меня. В их глазах вспыхнуло узнавание. У Толстяка отпала челюсть.

– Клэнси ищет ее, – сказала я. – Фотографии были в файле с исследованием, которое она проводила. Понятия не имею, надеялся ли он на то, что она здесь, или знал, что у Албана был к этому какой-то ключ, но…

Коул взобрался на стол в центре комнаты, дважды хлопнул в ладоши, а потом сложил руки рупором:

– Минуточку внимания.

Суровые ноты в его голосе насторожили меня, потому что это было так на него не похоже. Коул, любитель раздражающих подколок, к губам которого словно приклеилась лукавая улыбка, по-видимому, взял на это утро короткий отпуск. Агенту Стюарту было не до него.

– Хорошо. Я не отниму у вас много времени. – Агенты и дети в комнате пришли в движение, пробираясь мимо коек и столов туда, где их ждал Коул. – То, что произошло здесь… все это закончено. И вы все внесли достойный вклад. И как бы я ни хотел сказать, что они не стали бы доводить свой план до конца, думаю, все мы знаем, что это бы было долбаной ложью.

Лиам застыл, прислонившись спиной к стене. И его поза в точности копировала ту, в какой несколькими минутами раньше стоял его брат. Парень не спускал с меня сосредоточенных глаз, явно чего-то ожидая.

– Слушайте, я не мастак говорить красивые речи. Не буду врать, потому что вам врали всю вашу чертову жизнь, и этому пора положить конец. Вот, что вы должны знать. – Он откашлялся. – Когда Албан заварил эту кашу, он всего лишь хотел раскрыть правду об ОЮИН, а еще чтобы Грей честно рассказал о лагерях. Больше всего Албан хотел, чтобы эта страна стала прежней – местом, которым он гордился и которому рад был служить. Детская лига была его мечтой, пусть даже в итоге получилось дерьмо. Он хотел вернуться к той жизни. Но я говорю – мы не можем вернуться.

Я полностью обратилась в слух, обойдя Толстяка, чтобы лучше видеть Коула. И другие смотрели на него, не отрываясь. А почему бы и нет? Точно так же Лиам говорил об освобождении лагерей. Можно ли было им не поверить или не пойти за ними, когда их слова были наполнены такой страстностью. В них пылал такой огонь, тогда как многие из нас боялись даже подойти ближе к костру.

«Он – один из нас», – подумала я. Другие ни о чем не догадывались, просто верили в то, что только так будет правильно. Что он должен встать во главе.

Лиам усмехнулся, закатив глаза. Мы с Толстяком взглянули друг на друга, и я задумалась, чувствует ли он волны разочарования, которые посылал нам Лиам.

– Теперь – или вперед, или никуда. Мы – кто вернулся – оставляем это место и это название позади. Не знаю, чем мы будем, возьмем ли другое имя, но знаю, что мы собираемся делать. Мы собираемся выяснить, что, черт возьми, вызвало ОЮИН, разоблачить тех, кто за это в ответе, и вытащить всех этих несчастных пр о клятых детей из выгребных ям страдания. Мы уезжаем ; отправляемся на ранчо – агенты прямо сейчас готовят там новый плацдарм. Мы хотим, чтобы вы поехали с нами. Мы хотим, чтобы вы тоже хотели бороться. Мы хотим вас .

Сидевшая вместе со всеми Кейт поднялась и, помахав мне, вышла в дверь на другой стороне комнаты. Вайда, Джуд и Нико пропустили этот момент. Они кивали, позволяя обещаниям Коула подхватить их пьянящим приливом возможностей. Я тоже почувствовала воодушевление. Никаких советников, которые пытаются перетянуть тебя на свою сторону каждый, никаких запертых шкафов с документами, никаких темных коридоров. Это было честно. По-настоящему.