Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

– Что ты делаешь? – спросила Кейт.

Если честно, я была так потрясена ее появлением, что выложила правду:

– Запираю Клэнси Грея в чулане.

Кейт резко отпрянула, уставившись на скрючившееся у наших ног тело. Она впервые в жизни не спросила меня, не хочу ли я поговорить о том, как себя чувствую. Мне не пришлось объяснять, почему его нельзя оставить в медблоке или в одной из комнат, откуда он мог сбежать. Она знала, кто он и чего стоит.

– Оʼкей. Принесу ключи.

– Кейт, – окликнула я ее, поймав за руку, – все закончилось?

Та улыбнулась:

– Минут десять назад.

– Правда? – прошептала я так тихо, что и сама себя почти не услышала. Так чувствует себя маленький ребенок, который заблудился в магазине и вдруг, после безуспешных поисков, снова нашел папину руку. Конечно, глупо плакать от радости, но крайняя степень усталости, доведенной до истощения, стала моим пределом, когда меня захлестнуло внезапное освобождение от страха и боли.

Кейт шагнула ко мне и взяла мое лицо в руки. Я словно наблюдала восход полной луны, прорезающей ночь.

– Я знала, что вы сможете.

Я зажмурилась, и за моими веками вспыхнула белая палатка. Последний вздох Мейсона. Запах жесткого кожаного намордника. Кричащий, кричащий, кричащий Роб… Хотелось рассказать ей все, переложить это на нее и позволить разделить со мной сокрушительную тяжесть этих событий. Кейт столько раз предлагала мне это, а я каждый раз ее отвергала. Даже сейчас я чувствовала то же сопротивление, сжимающееся в груди в попытке защитить слабое сердце.

– Это было ужасно, – прошептала я.

Женщина стерла одинокую слезу с моей щеки:

– Но ты была сильной.

Я затрясла головой:

– Нет… Я была…

Как объяснить ей, чтобы она поняла?

– Вайда с Джудом сказали мне совсем другое.

Я распахнула глаза, пытаясь найти в ее лице любой признак лжи.

– Они в порядке?

– В порядке, – заверила меня Кейт. – Волнуются за тебя. Я могу тебя к ним отвести, но сначала нужно уладить нашу маленькую проблему. – Она кивнула на Клэнси. – Хорошо?

– Да, – согласилась я, делая глубокий судорожный вздох. – Хорошо.

Команда Коула и Кейт перевела детей в Атриум и закрыла двери, чтобы не демонстрировать непрерывный поток тел, перемещаемых из общежитий в медицинский блок. Все они были заговорщиками, свергнувшими Албана. И попытка удержать нас в стороне показалась мне глупой. С другой стороны, может быть и хорошо, что мы ничего не видели.

Выпрямившись, я вздохнула, направляясь к двери.

Большинство столов сдвинули к стенам, освободив центр для коек. Детей и агентов осматривали врачи, обрабатывая ушибы и раны. Сначала я не могла взять в толк, почему материалы и медикаменты принесли сюда, когда внизу располагался полностью укомплектованный медблок. Что за чушь! Я не сразу поняла, что именно его превратили сейчас во временный морг.

– Они все мертвы? – тихо спросила я.

В центре Атриума устроились двадцать или больше детей, которые уминали завтрак из того, что оставалось в кухне. По периметру комнаты группками стояли еще порядка сорока агентов. Но это были те, кого я ожидала увидеть: агенты, возглавлявшие Пси-команды, те самые инструкторы, сопровождавшие нас печальными тоскливыми взглядами, когда считали, что мы этого не видим.

– Те, кто не сдался, – уклончиво ответила Кейт.

Значит… все?

– Ты, наверное, думаешь, что все они ненавидели вас. Были и те, кого потрясла расправа над Албаном. Только выйти из игры так, чтобы Джарвин их не достал, оказалось уже слишком поздно. И, кстати, когда мы зачищали спальни, сопротивления они не оказывали. А мы предложили им выбор – остаться с нами или уйти.

Я не успокоилась, пока не нашла их всех. Толстяк с Лиамом стояли спиной ко мне перед одним из телевизоров: в новостях показывали какое-то белое здание с куполом. Джуд с Вайдой тоже были здесь же: сидели на полу перед Нико, который, кажется, мечтал о том, чтобы свернуться в клубок и исчезнуть навсегда.

Кейт проследила за моим взглядом:

– Мы поговорим об этом позже.

– Поговорите о чем? – раздался протяжный голос позади нас. Я почувствовала, как тяжелая рука легла мне на плечо. – О старом добром мне ?

Я попыталась высвободиться, но он удерживал меня, ероша мои и без того всклокоченные волосы. И я вздрогнула, почувствовав исходящий от него запах дыма. Красный .

Пси.

Невозможно.

Это просто… Я потерла лоб тыльной стороной ладони. Он держал себя в руках, тогда как Мейсон просто разрушился изнутри. Нет, Коул не казался безобидным – он еще как пугал, вгоняя в панику, заставляя забыть обо всем, даже о собственных способностях. Каждый Красный, с которым я сталкивалась в Термонде, вел себя как животное, запертое в клетке собственного тела. Они никому не смотрели в глаза, а их собственные казались пустыми. Они ходили с отсутствующим видом, видимо, слушая голоса в своем сознании, доступные только их слуху. Иногда они приходили в себя, их лица омрачались голодом. Ты замечал, как они пялятся на другого ребенка, с едва заметными, перекошенными улыбочками, притаившимися в уголках губ, и знал – знал – что будет дальше.