Илья Вдовицкий - Добрый злой человек

Так минут через пятнадцать, покружив вокруг да около, Сэм припарковался около дома номер 48 и, выйдя из машины, огляделся, прикидывая в каком подъезде может находиться квартира 134.

— Молодой человек! — Сэм обернулся.

Недалеко, открыв капот своего автомобиля, суетился мужичок, явно безуспешно пытаясь завести своего железного коня.

— Вы мне? — переспросил Сэм.

— Да, вы не могли бы подойти на минутку? Помогите клемму придержать, я и так уже её, и сяк, а крокодил не держит, чтоб его! Буквально на секунду.

Сэм, улыбнувшись, направился к горе-водителю. Его всегда умиляли ситуации, когда взрослые мужики были не в состоянии справиться с элементарными вещами.

— Здравствуйте, — поздоровался он, подойдя поближе, — что тут у вас стряслось?

Вместо ответа Сэм услышал лишь быстро приближающиеся сзади шаги и, даже не успев обернуться, получил оглушительный удар по голове.

«Да, Боб… Вот видишь, зря я наверное так с тобой. Вот скажи, ты пошёл бы помогать неизвестному мужику, в неизвестном городе, когда у тебя в кармане лежит пакет с золотыми украшениями? Что ты говоришь, не слышу? — Сэм приложил руку к уху и немного нагнулся к краю пропасти, — Молчишь? А я знаю. Конечно же, нет. Да и вообще, вряд ли это могло прийти в голову хоть кому-нибудь нормальному человеку.

Спрашивается, а действительно, зачем я туда полез? Помочь хотел. Помог? Помог…

А ведь если хорошо задуматься то, быть может, на самом деле тобой двигало не желание помочь мужику? Может ты просто побоялся отказать в помощи? Конечно, как же так? Ты, и вдруг не помог человеку, ну и кто ты после этого? Равнодушный эгоист? И если ты не самый агрессивный борец за мир во всём мире, то это ещё, быть может, и слабо сказано. Да, Сэм… Добро затягивает, и затягивает крепко, как трясина. Не успеешь оглянуться, как окрылённый своей добродетелью, можешь наломать дров, мало не покажется. С добром нужно держаться осторожней, как с огнём. Пока ты его контролируешь, это добро, упустил контроль над ним, всё, пиши — пропало.

Что ж Боб, получается, что ты как бы и не причём. Только знаешь? Вот, все меня смущает это — как бы», — смочив ладони в маленькой лужице среди камней, Сэм принялся отмывать с неё запекшуюся кровь.

— Да ладно, Сэм, не волнуйся ты так за эти цацки, они того не стоят. Слава богу, ты жив, а остальное ерунда.

— Но, Боб, ты так спокойно об этом говоришь, я же теперь до конца жизни буду чувствовать себя виноватым.

— Перестань, ты ни в чём не виноват. Я должен был сам всё отвезти Джульетте, а не перекладывать на тебя свои проблемы. Всё, давай забудем об этой неприятной истории.

— Хорошо, только помни — ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Ладно, — Боб учтиво похлопал Сэма по плечу…

«Ну что, Боб, просчитался ты здесь? Да? Как же ты мог? Ведь ты всегда делал ставку на то, что я не оставлю товарища в беде, на наши дружеские отношения, на мою порядочность. Неужели, зная меня, ты смог подумать, что я забуду об этой истории? Да, ты наверно так и поступил бы. Постарался какое-то время не попадаться на глаза ни мне, ни Джульетте, а когда всё позабудется нашёл бы удобный момент, и где-нибудь за фужером шампанского, принесённого как бы случайно, начал рассказывать задушевные истории, после которых так хочется забыть все прошлые обиды и сказать, — „Боб, спасибо судьбе, что у меня есть такой друг, как ты“!

Но, ты немного переиграл со своим благодушием. Да я по ночам не мог спокойно заснуть от того, что из-за меня пострадали два моих хороших друга — вечно попадающий в неприятности, наивный Боб, и Джульетта, которая так рассчитывала на деньги, вырученные за эти безделушки. Разве мог я себе это простить? Нет, конечно.

Потратив всего лишь полчаса времени на поиски прежних общих знакомых, я без особых проблем нашёл телефон Джульетты. Ты ловко сделал вид, что перепутал всего лишь одну цифру её номера, Боб, поэтому я не смог дозвониться ей в тот злосчастный вечер, и мне пришлось поехать к ней на дом. Да, возможно, тебе трудно в это поверить, но я действительно хотел встретиться с Джуди, чтоб отдать ей тот долг, который уже начал считать своим.

Эх, Боб, если б ты только знал, как я расстроился, когда узнал, что никаких украшений она у тебя не оставляла. Как же противно было мне на душе, когда я понял, что ты меня просто обманывал. Я не мог в это поверить. Мне было стыдно, стыдно за тебя, за себя, стыдно за весь род людской. Ты просто убил во мне веру, веру в добро и во все человеческое, что есть в людях. Да, Боб, в моих глазах ты стал самым настоящим убийцей, убийцей всего доброго и хорошего в этом мире. Я готов был биться головой об стену, лишь бы всё это оказалось не правдой.