Илья Вдовицкий - Топь

— Конечно, правда, разве папа тебе не говорил, что настоящий мужчина всегда должен говорить правду?

— Говорил, и мама так говорит.

— Ну, разве я не похож на настоящего мужчину?

— Похож.

— Ну а раз похож, значит правда. Давай наверно передохнем и перекусим. Досталось твоему Грэю, надо подкормить его.

— Давай, а как он нашел меня? Мы, что уже недалеко от города?

— Наверно недалеко, ведь он не мог убежать на много километров один, — Макс достал термос и оставшиеся бутерброды.

— А я в кино видел, что собаки могут даже в другой город пойти искать хозяина.

— Так, то ж в кино, в кино супермен на другую планету за секунду долетает. Ешь-бери, и друга своего угости.

— А ты?

— А у меня что-то зуб разболелся, да и не хочется пока. Там еще банка консервы и целый батон остался, так что ешь, на меня не смотри, — Макс отошел в сторонку и закурил.

— Грэй не умрет? — неожиданно спросил Егор.

— Нет, конечно, сегодня же вечером отвезем его в больницу, заживет как на собаке.

— Но он не собака, он Грэй.

— А кто ему такое имя придумал?

— Никто, — грустно отвечал Егор, — он сам его себе придумал, потому, что серый.

— Ну и что, что серый.

— Просто, по английски грэй, значит — серый, мы в школе учили.

— Не бойся, хоть он и не собака, а все равно его вылечат, но для этого нам надо поторопиться, — Макс посмотрел на часы, — давайте собираться.

— Грей не сможет сам идти.

— Ничего страшного, сейчас я разрежу рюкзак пошире, одену его на грудь, и будит твой Грэй сидеть как кенгуренок в сумочке у мамы, дорогу показывать.

Макс взял рюкзак и сделал на нем широкий разрез.

— Ну, давай его сюда.

Егор бережно переложил Грэя в сумку. Щенок скрутился калачиком и, уткнувшись носом в лапку, притих.

— Видно досталось ему в лесу, пускай отлеживается.

— Может нам надо пойти туда, откуда он прибежал к нам? — спросил Егор.

— Не знаю, думаю, что мы так с пути собьемся, кто знает какими кругами он сюда добирался.

— Ладно, пойдем, а далеко нам еще идти, как ты думаешь?

— Не знаю, ручей все шире становится, наверно скоро к реке выйдем.

Ручей действительно становился все шире, а местность все более пологая. Макс понимал, что с наступлением темноты продвигаться в лесу станет невозможно, и единственным выходом было продолжать путь вдоль реки, подальше от густых зарослей.

— Егор, как ты?

— Нормально, далеко нам еще идти?

— Я не знаю, наверно скоро придем.

— Ты все время так говоришь, а у меня уже все ноги промокли. Если я заболею, мама меня ругать будет.

Почва действительно становилась все более вязкая, и местами напоминала болотную жижу. Лес стал настолько редким, что едва можно было определить его границы. Солнце клонилось к закату, и наверняка в лесной глуши уже наступила кромешная мгла.

— Устал? — Макс понимал, что ребенок еле плетется, но все же боялся потерять последние светлые минуты суток.

— Папа говорит, что я не должен жаловаться, что жалуются только девчонки.

— Разве мужчине не нужен отдых? Ведь ты не жалуешься. Папа у тебя наверно много работает?

— Да, очень много, он людям помогает.

— Наверно тоже устает?

— Устает.

— А когда устает, отдыхает?

— Да, у него очень тяжелая работа.

Максу стало так жалко этого маленького, но стойкого как оловянный солдатик малыша, что махнув рукой на солнце, он все же решил сделать привал.

— Ну, вот и мы отдохнем немного.

Подыскав место хоть немного посуше, под деревом, Макс остановился.

— Как там Грэй? — Егор заботливо заглянул в сумку.

— Жив курилка.

— А почему курилка?

— Не знаю, поговорка такая. Наверно курильщики рано умирают, а если до старости доживет, про него и говорят — «жив еще курилка».

— Мама тоже всегда папу ругает за то, что он курит. А он все равно курит. А ты почему куришь? Сам же говоришь, что курильщики рано умирают.

Макс осторожно снял сумку с шеи и достал из нее Грэя.

— Подержи-ка.

Егор бережно прижал к себе своего друга, а Макс, тем временем, сняв куртку, расстелил ее под деревом.

— Присаживайся.

Егор присел на куртку, расправив ноги в коленях и положив щенка себе на грудь. Грей ласково лизнул его.

— Грэюшка, — Егор рассмеялся, — перестань баловаться.

Услышав веселый голос хозяина, щенок еще с большей охотой лизнул его несколько раз.

— Грэй, Грэйка, хватит уже, — весело обнимал собаку малыш.

— Держи-ка, — открыв банку консервы и намазав ее на оставшиеся пару кусков хлеба, он протянул угощение мальчику.