Питер Страуб - Фантастический Нью-Йорк - Истории из города, который никогда не спит [сборник, litres]

– Поцелуй мою джокерскую задницу! – воскликнул Мэл. В кривом зеркале его тело выглядело изогнутой палкой с головой размером с тыкву, и Тах улыбнулся. Мэл кого-то толкнул и потянулся за спину, за пистолетом.

Отражения и отражения отражений, узкие тени, широкие тени, круглолицые и тонкие, черные и белые – все разом зашевелились, и клуб наполнился шумом. Раздался хриплый крик Мэла и грохот выстрелов. Тах инстинктивно метнулся в укрытие, ударившись лбом об угол стола так, что брызнули слезы. Он свернулся клубком на полу, глядя на бесчисленные отражения ног, пока вокруг разворачивалась оглушительная какофония. Стекло билось и осыпалось на пол, зеркала взрывались фонтанами серебряных осколков, которые не под силу было бы поймать даже Космосу и Хаосу. Темные осколки впивались в отражения, откусывали целые куски от кривых теней. На разбитые зеркала брызгала кровь.

Все окончилось столь же внезапно, как и началось. Тихий голос что-то произнес, следом послышались чьи-то шаги по стеклу. Мгновение спустя позади Тахиона раздался приглушенный вскрик. Тах лежал под столом, пьяный, напуганный, и не высовывался. У него болел палец, шла кровь – он порезался осколком зеркала. В голову лезли дурацкие суеверия о том, что разбитые зеркала – к несчастью. Обхватив голову руками, Тахион попытался прогнать кошмар. Очнулся он лишь тогда, когда его бесцеремонно принялся трясти полицейский.

Полицейский сообщил ему, что Мэл мертв, и в подтверждение показал фотографию мертвого вышибалы в луже крови и стекла. Рут тоже погибла, как и один из уборщиков, слабоумный циклоп, который никогда никому не причинял зла. Показали Тахиону и газету. «Рождественская бойня», – гласил заголовок, а в статье сообщалось о трех джокерах, нашедших под елкой смерть.

Другой полицейский спрашивал, известно ли ему что-нибудь об исчезновении мисс Фасетти. Могла ли она быть в этом замешана? Если да, то была ли она преступником или жертвой? Тахион отвечал, что не знает никакой мисс Фасетти, пока ему не объяснили, что речь идет об Анджеле Фасетти, также известной как Ангеллик. Она исчезла, Мэла застрелили, а страшнее всего было то, что Тах не знал, где и как теперь достать выпивку.

Его продержали в камере четыре дня, ежедневно задавая одни и те же вопросы, пока Тахион не принялся кричать, умолять, требовать, чтобы ему зачитали его права, позвали адвоката и налили выпить. Из всех требований удовлетворили только одно – об адвокате. Адвокат заявил, что Тахиона не имеют права удерживать без выдвижения обвинений, так что полицейские тут же объявили Таха важным свидетелем, обвинили в бродяжничестве и сопротивлении аресту и принялись допрашивать по-новой.

Не прошло и трех дней, как у Тахиона задрожали руки и начались галлюцинации. Полицейский, исполнявший роль «хорошего», пообещал ему бутылку в обмен на показания, но ответы Тахиона его не удовлетворили, и никакой бутылки так и не появилось. «Плохой» полицейский угрожал оставить Тахиона в камере на всю жизнь, если он не расскажет правду. Скуля, Тах рассказал ему:

– Это был какой-то кошмар. Я был пьян и уснул. Никого не видел, только кривые отражения в зеркалах. Не знаю, сколько там было людей. Не знаю, из-за чего произошел конфликт. Нет, у нее не было врагов, все любили Ангеллик. Нет, она не убивала Мэла, что за глупости? Мэл ее любил. У одного из напавших был очень тихий, спокойный голос. Не знаю, кто это был. Не помню, что он говорил. Не могу сказать, были ли они джокерами. Похожи на джокеров, но в кривых зеркалах любой может оказаться похожим на джокера. Может, все они были джокерами, а может, не все. Понимаете? Нет, опознать я их не смогу, даже если вы мне их покажете. Я же их не видел. Я прятался под столом, как отец учил, если появлялись наемные убийцы. Ничего нельзя было поделать.

Когда полицейские поняли, что добиться от него большего не выйдет, то сняли обвинения и отпустили в холодную джокертаунскую ночь.

Он шел по Боуэри один, дрожа. В газетном киоске на углу Хестер-стрит Морж раздавал газеты, как горячие пирожки.

– Все подробности! – кричал он. – Черепаха наводит ужас на Джокертаун!

Тахион задержался и отрешенно посмотрел на заголовки. «ЧЕРЕПАХА В ПОЛИЦЕЙСКОМ РОЗЫСКЕ», – сообщала «Пост». «ЧЕРЕПАХУ ОБВИНЯЮТ В РАЗБОЙНОМ НАПАДЕНИИ», – вторила ей «Уорлд Телеграм». Недолго музыка играла. Тах мельком прочитал статью. Сообщалось, что последние два дня Черепаха ловил в Джокертауне людей, поднимал на сотню футов в воздух и допрашивал, угрожая уронить. Когда полиция попыталась его арестовать, Черепаха закинул двоих инспекторов на крышу клуба «Чудаки» на Четэм-сквер. «ОБУЗДАЙТЕ ЧЕРЕПАХУ», – призывала редакторская колонка «Уорлд телеграм».