Николай Беляев - Что оставит ветер

Дом-призрак, на вид точно такой же, аккуратно устроился среди деревьев и выглядел частью какой-то мистической композиции из параллельного мира – ни спасательной станции, но набережной, ни даже проспекта вдоль реки.

– Вон, видишь? – Шустер показал рукой вдоль берега, и Олег заметил яркое пятно.

Шарф удаляющегося Гоши.

– Я так и думал, – удовлетворённо кивнул фотограф. – Комната – часть мира того, кто в ней живёт. Вид из окна – отличное доказательство, я уже дважды убедился, что он у всех разный. Приглашение в комнату – приглашение в мир.

– Так это значит… – до Олега наконец-то дошло то, что крутилось в голове в комнате Гоши. – Значит, ты теперь вхож и в мой мир?

– Ну вхож, и что? – пожал плечами Вольдемар. – Тебе жалко? Сможешь сказать, почему я не должен входить в твой, как ты говоришь, «мир»?

Олег моментально протрезвел – такого поворота событий он никак не ожидал. Но, как ни ломал голову, не мог сходу назвать причину, по которой Шустер не должен бы входить в «реальность-один». Ну войдёт. И что случится? Да ничего абсолютно.

А Вольдемар сволочь, да ещё какая. Точно змея.

– Ну что, прогуляемся? – подмигнул фотограф, и Олег понял, что действительно начинает разбирать любопытство.

Они направились за Гошей на расстоянии в полсотни метров – впрочем, среди голых деревьев его шарф отлично был виден.

Уже через сотню шагов стало видно первое крупное отличие.

«Хрущёвской» застройки не было вообще – Калинина, последняя из улиц «сталинской» застройки, словно отрезала город, за ней уже начинался лесопарк – ограда его шла не вдоль реки, а вдоль перпендикулярной ей Калинина. Получается, дом-призрак стоял почти на самом краю лесопарка.

Тут же, у ограды, были ухоженные клумбы, детская площадка, прошла по дорожке пара мамочек с колясками, скользнувших по Олегу и Вольдемару незаинтересованными взглядами. На скамейках сидят люди, в песочнице ковыряется пара малышей, ещё два карабкались по лесенкам детского городка, один гонял голубей на дорожке… Обычный тёплый весенний выходной день.

Гоша свернул на Калинина и пошлёпал вдоль ограды школы. Школа тоже была, но несколько непривычной формы – всё верно, сообразил Олег, у нас же её наполовину разрушили в войну…

– Офигеть, – Вольдемар ткнул Олега локтем в бок. – Мне здесь уже нравится… смотри, сколько деревьев. Не то что у нас.

Художник свернул во двор и наискосок пошёл к подъезду одной из «сталинок».

– Ну тут всё ясно, – резюмировал фотограф. – Пошли, посмотрим город, что ли…

Перекрёстка не было, как и квартала за ним, застроенного «финскими домиками», что строили пленные немцы после войны. Логично – не было войны, не было и пленных… Дальше шла опять «сталинская» застройка, за ней виднелись дома более современного вида. Справа так и тянулся лесопарк – похоже, он был огромным.

Вольдемар уверенно свернул меж домами налево:

– Пойдём, площадь посмотрим… Тут явно край города.

Олег шёл за ним, раскрыв рот. Это не реальность Софьи, похожая на его собственную как две капли воды – это реально другой мир…

Площадь Ленина была там же, где всегда – правда, она словно замыкала собой Заводской проспект, служа своеобразным тупиком. Олег привык, что в его реальности дальше тянулась улица Молодёжи, и потому здешний город показался ему каким-то куцым. На месте памятника Ленину возвышался памятник Сталину.

– Площадь явно не имени Ленина, как у нас, – только и сказал Олег.

– У нас тоже стоял Сталин, убрали в 70-х, – сообщил Вольдемар. – А у вас Ленин на ней стоит?

– Ну да, – пожал плечами Олег. – Заходи, посмотришь…

Вольдемар коротко хохотнул:

– Вот, уже приглашаешь – прогресс налицо! А тут, похоже, с культом личности бороться и не пытались…

Площадь была аккуратной, как игрушка. Дом культуры очень походил на привычный Олегу, но отличался в мелочах – значит, здешний построен по довоенному проекту, у нас-то его разбомбили и потом построили «с нуля» уже в 50-х… У гостиницы припаркованы машины – эмблемы неизвестные, но дизайн привычный. Одежда на людях тоже обыкновенная, ни Вольдемар, ни Олег особо не выделялись. Вот удивительно – совсем нет рекламы! Прямо заповедник какой-то… Над книжным магазином, который в реальности Олега недавно разорился, вывеска «Библиотека». Ну ничего себе!

– Олежка, ты понимаешь хоть, куда мы попали? – тихо, но восторженно пропел Вольдемар, и получилось это настолько одухотворённо, что Олег не обратил внимания даже на «Олежку». – Это ж заповедник Советского Союза! Знаешь, сколько людей душу продаст, чтобы очутиться здесь хоть на часок?