Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

– Что?

– Возможно, больше. У тебя есть что-то, необходимое им для окончания войны.

– Ты имеешь в виду ПирЕ?

– Да.

– Что за миротворец эти двадцать фунтов чуда?

– Не знаю. Знаю лишь, что он им нужен отчаянно. Но мне все равно. Да, сейчас я честна. Мне все равно. Пускай гибнут миллионы! Для нас это не имеет значения. Потому что мы стоим выше, Гулли. Мы стоим выше и сами творим мир. Мы сильны.

– Мы прокляты.

– Мы освящены. Мы нашли друг друга. – Внезапно Оливия рассмеялась и протянула руки. – Я спорю, когда нет нужды говорить. Приди ко мне, любимый… Где бы ты ни был, приди ко мне.

Он сперва слегка коснулся ее, потом обнял, сжал, стал яростно целовать… И тут же выпустил.

– Что, Гулли, милый мой?

– Я больше не ребенок, – устало проговорил он. – Я научился понимать, что нет ничего простого. Простых ответов не бывает. Можно любить и презирать. И ты заставляешь меня презирать себя.

– Нет, дорогой.

– Всю свою жизнь я был тигром. Я выдрессировал себя… дал себе образование… сам тянул за свои тигриные полосы, отращивал все более мощные лапы и острые клыки… становясь все более быстрым и смертоносным.

– Ты и есть такой. Ты такой. Самый смертоносный.

– Нет. Нет. Я зашел чересчур далеко. Я миновал простоту. Превратился в мыслящее существо. Я смотрю на себя твоими слепыми глазами, любовь моя, которую я презираю, и вижу – тигр исчез.

– Тигру некуда деться. Ты обложен, Гулли, – Дагенхемом, разведкой, моим отцом, всем светом.

– Знаю.

– Но со мной ты в безопасности. Мы оба в безопасности. Им никогда не придет в голову искать тебя рядом со мной. Мы можем вместе жить, вместе драться, вместе уничтожать их…

– Нет. Только не вместе.

– Ты что?! – вновь вспыхнула она. – Все еще охотишься за мной? Дело в этом? Ты еще жаждешь мести? Ну так мсти. Вот я. Ну же!..

– Нет. С этим покончено.

– А, я знаю, что тебя беспокоит. – Она мгновенно стала опять ласковой. – Твое лицо. Ты стыдишься своего тигриного лика; но я люблю его. Ты горишь так ярко! Ты горишь сквозь слепоту. Поверь мне…

– Боже, что за пара кошмарных чудовищ!

– Что с тобой случилось? – потребовала Оливия. Она отпрянула, сверкая незрячими глазами. – Где человек, который стоял возле меня во время рейда? Где бесстыжий дикарь, который…

– Пропал, Оливия. Ты потеряла его. Мы оба потеряли его.

– Гулли!

– Да-да.

– Но почему?! Что я сделала?

– Ты не понимаешь.

– Где ты? – Она потянулась, коснулась его и приникла. – Послушай меня, милый. Ты устал. Ты обессилен. Вот и все. Ничего не пропало. – Слова лились из нее бессвязным потоком. – Ты прав. Конечно, прав. Мы были плохими, отвратительными. Но сейчас все позади. Ничего не потеряно. Мы были испорчены, потому что были одиноки и несчастны. Но мы нашли друг друга; и можем спастись. Будь моей любовью. Всегда. Вечно. Я так долго ждала тебя, ждала, надеялась и молилась…

– Нет. Ты лжешь, Оливия, и знаешь это.

– Ради бога, Гулли!

– Опускай «Воргу», Оливия.

– Вниз?

– Да.

– Что ты собираешься делать? Ты сошел с ума. Они же гонятся за тобой по пятам… ловят тебя… ждут, пока ты угодишь им в лапы. Что ты собираешься делать?

– Думаешь, мне просто?.. Я все еще одержим, и мне не вырваться из плена. Но теперь в седле иная страсть, и шпоры жгут, черт их подери. Жгут невыносимо.

Фойл подавил ярость и совладал с собой. Он взял ее руки и поцеловал в ладони.

– Все кончено, Оливия, – тихо произнес он. – Но я люблю тебя. Всегда. Вечно.

– Подытожим, – мрачно сказал Дагенхем. – В ночь, когда мы нашли Фойла, нас бомбили. Мы потеряли его на Луне, а обнаружили через неделю на Марсе. Нас опять бомбили. Мы опять его потеряли. Прошла еще неделя. Предстоит очередная бомбежка. Венеры? Луны? Снова Земли? Кто знает. Ясно одно: еще один рейд без возмездия, и нам конец.

Дагенхем скользнул взглядом вокруг стола. Золото и слоновая кость убранства Звездного Зала замка Престейна еще больше подчеркивали напряженность его лица, напряженность лиц всех трех присутствующих. Йанг-Йовил тревожно нахмурился. Престейн крепко сжал тонкие губы.

– И еще одно нам известно, – продолжал Дагенхем. – Мы не можем нанести ответный удар без ПирЕ и не можем найти ПирЕ без Фойла.

– Я давал указание, – вмешался Престейн, – не упоминать ПирЕ публично.

– Во-первых, это не простая публика, – резко ответил Дагенхем. – Это общий фонд информации. Во-вторых, сейчас нам не до прав на собственность. Обсуждается вопрос выживания, и здесь у всех равные права… Да, Джиз?