Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

Натяженье, предвкушенье, треволненье – просто класс!

Что бы ни утверждали конкуренты, а древнейшая профессия – скупка. Самое старое из всех человеческих занятий: ссужать деньги под залог движимого имущества. Из глубин прошлого в бескрайние дали будущего тянется оно неизменным, как сама ссудная касса. Спуститься в погребок Джерри Черча, полный нанесенного течениями времени хлама, было все равно что посетить музей вечности. Да и сам искоса глядевший Черч, с лицом морщинистым, темным и словно бы в синяках от внутренних терзаний, казался вневременным воплощением агента-скупщика.

Черч выдвинулся из теней и встал вплотную к Рейху; косо падавший через стойку солнечный луч резко озарял его фигуру. Он не начал разговора. Он явно не узнал Рейха. Протолкавшись мимо человека, десять лет как ставшего ему смертельным врагом, скупщик утвердился за конторкой и проговорил:

– Чем могу служить?

– Привет, Джерри.

Не глядя на него, Черч протянул руку через конторку. Рейх попытался ее пожать, но руку отдернули.

– Не-ет. – Черч издал фырканье, родственное истерическому хихиканью. – Спасибо, но мне не это нужно. Просто отдай мне то, что пришел заложить.

Маленький щупач подстроил ему мелкую противную ловушку, и он в нее попался. Наплевать.

– Джерри, у меня ничего нет заложить.

– Ты так обеднел? О, как низко ты пал. Но этого и следовало ожидать, не правда ли? Все спотыкаются. Все спотыкаются.

Черч покосился на него, пробуя прощупать. Ну, пускай попытается. Натяженье, предвкушенье, треволненье – просто класс! Пусть попробует пробиться через звенящий в голове прилипчивый мотивчик.

– Всем нам случается споткнуться, – сказал Черч. – Всем нам.

– Я с этим считаюсь, Джерри. Я еще не споткнулся. Мне повезло.

– А вот мне не так повезло, – процедил щупач. – Я встретил тебя.

– Джерри, – терпеливо проговорил Рейх. – Это не я навлек на тебя несчастье. Это твое собственное несчастье тому виной. Не…

– Будь ты проклят, ублюдок, – произнес Черч зловеще-спокойным тоном. – Гребаная тварь. Чтоб тебе заживо сгнить. Убирайся отсюда. Не хочу с тобой знаться. Не хочу ничего от тебя! Понял?

– Как, и даже моих денег не хочешь? – Рейх выудил из кармана десять сверкающих соверенов и положил на конторку. Ход был продуманный. В отличие от кредитов, соверены пользовались спросом в преступном мире. Натяженье, предвкушенье, треволненье – просто класс!

– И меньше всего – твоих денег. Хочу, чтоб у тебя сердце разорвалось. Хочу, чтоб твоя кровь расплескалась по тротуару. Хочу, чтоб черви тебе глаза повыели, пока в твоей башке еще теплится жизнь… Но твоих денег мне не надо.

– Тогда чего же ты хочешь, Джерри?

– Я уже сказал! – взвизгнул щупач. – Я уже сказал! Проклятый ублюдок…

– Чего ты хочешь, Джерри? – холодно повторил Рейх, не сводя взгляда с морщинистого скупщика. Натяженье, предвкушенье, треволненье – просто класс! Он все еще в состоянии контролировать Черча. И не важно, что Черч был раньше второклассным. Контроль – не функция щупачества. Залог контроля – в складе личности. Восемь, сэр; семь, сэр; шесть, сэр; пять, сэр … Он всегда умел… Он всегда сумеет взять Черча в оборот.

– А ты чего хочешь? – кисло отозвался Черч.

Рейх хмыкнул:

– Ты у нас щупач. Ты мне скажи.

– Не знаю, – пробормотал Черч, помолчав. – Не могу прочесть. Эта долбаная музычка все забивает.

– Тогда придется тебе рассказать. Мне нужна пушка.

– Что?

– П-У-Ш-К-А. Пистолет. Древнее оружие. Стреляет пульками после контролируемой детонации.

– Ничего такого у меня нет.

– Есть, Джерри. Об этом мне обмолвился некоторое время назад Кено Киззард. Он видел у тебя эту штуку. Стальная, складная. Очень интересная.

– Зачем она тебе?

– Прочти меня, Джерри, и узнаешь. Мне нечего скрывать. Моя цель вполне невинна.

Черч скорчил гримасу, потом с отвращением сдался.

– Не стоит напрягаться, – пробормотал он и пошаркал в полумрак. Где-то далеко лязгнули металлические ящички. Черч возвратился, держа компактный брусок из потускневшей стали, и положил его на конторку рядом с деньгами. Потом нажал кнопку, и металлический брусок вдруг ожил, превратившись в комбинированный стальной кастет, револьвер и стилет. Пистолет-нож конца двадцатого века, квинтэссенция убийства.

– Зачем тебе эта вещь? – снова спросил Черч.

– Надеешься вытянуть из меня что-нибудь на предмет шантажа? – усмехнулся Рейх. – Прости, но нет. Это подарок.