Альетт Бодар: Молитвы из горнов и печей. Тень над домом Ягуара

И всё же... Она взяла их. Крепко сжимала в ладонях, пока охранники вели её обратно. Оставшись одна, долго на них смотрела, ощущая зарождающуюся дрожь в пальцах, голод, стремление к нормальной жизни... к забвению.

Сознание уплыло в прошлое... В единственное время, достойное воспоминаний.

Фотография лежала на столе рядом с окровавленными ритуальными колючками Оналли. На ней была девушка перед рыночным прилавком. Она держала накидку из изумрудно-зеленых перьев кетцаля, с такой неуверенностью, словно они в любой момент могли броситься и укусить. За её спиной, почти растворившиеся на заднем плане, маячили силуэты ещё двух девушек.

У Оналли это была далеко не лучшая фотография Хочитли, но в последнее время она много размышляла над ней − над её жестокой иронией, словно насмешкой богов.

− Не передумала? − поинтересовался за спиной Аткоатль.

Рука дернулась перевернуть фотографию − и замерла, когда до Оналли дошел смысл его слов.

Она повернулась. Его широкое смуглое лицо было невозмутимым − истинный воин, не выказывающий своих чувств.

− Нет, − медленно, осторожно ответила она. − Я не передумала. А ты что, передумал?

Аткоатль поморщился.

− Оналли...

Это он помогал ей, с самого начала − снабдил рацией с шифрованием, незаконными нанопрепаратами, понижающими температуру тела, маленькими шприцами со всевозможным содержимым − от ингибиторов теонанакатля до повышающих выносливость препаратов. Более того: он верил в неё, в то, что её отчаянный ход сработает, что они вернут Хочитли живой из того безумия, в которое превратился Дом Ягуара...

− Это слишком рискованно. − Аткоатль покачал головой, и Оналли услышала остальное, слова, которые он не сказал.

Что, если нас поймают?

Оналли выбрала самый легкий путь справиться со страхом: гнев.

− Так ты намерен сидеть сложа руки?

Глаза Аткоатля вспыхнули ненавистью − и неудивительно. Он видел, как пал его Дом, как его товарищей, воинов Орла, связали и оставили гореть в разоренных казармах; видел воинов Выдры и Черепа, убитых, искалеченных или разбросанных по серебряным рудникам дышать пылью.

− Я не трус. Когда-нибудь Почитаемый Оратор и его приспешники заплатят за всё, что натворили. Но ты... ты просто играешь со смертью.

Оналли опять впилась взглядом в фотографию − в лицо Хочитли, застывшее в невинной нерешительности.

− Я не брошу её там.

− Сопротивление... − начал Аткоатль.

Оналли фыркнула.

− Ты сам знаешь, к тому времени, как сопротивление разрушит Дом, будет слишком поздно.

Нападения уже случались: подорвали две станции магнитопланов; перед арестами загадочным образом исчезали диссиденты. Оналли не отрицала существования подпольного движения, но по разным признакам видела: оно всё ещё слабо, всё ещё формируется.

Аткоатль не ответил, но Оналли была воином-ягуаром и благодаря выучке могла улавливать в его позе едва заметное неодобрение.

− Послушай, − наконец сказала она, − самый большой риск беру на себя я. Ты будешь снаружи Дома, и если что-то пойдет не так, успеешь скрыться.

− Если тебя поймают...

− Думаешь, я тебя предам? После всего, что они сделали с Хочитли, ты думаешь, что я буду им помогать?

Аткоатль помрачнел.

− Ты знаешь, что происходит внутри.

Она не знала, но представляла, причем слишком хорошо. Вот почему нужно вытащить Хочитли. Подруга не заслужила такой участи.

− Я воин-ягуар, − тихо сказала Оналли. − И даю слово, что скорее покончу с собой, чем позволю им что-нибудь выпытать.

Аткоатль посмотрел на неё.

− Ты искренна, но то, что ты веришь, ничего не меняет.

− Разве? Я верю, что правление Почитаемого Оратора беззаконно. Я верю, что Дом Ягуара не имеет права предавать собственных диссидентов или допрашивать их. Разве мы все в это не верим?

Аткоатль помялся и не ответил.

− Тогда скажи, во что веришь ты, − попросила она.

Он немного помолчал и свирепо ответил:

− Забери тебя Чёрный! Но учти, Оналли, только на этот раз. Только на этот.

Она кивнула.

− Обещаю.

Вызволив Хочитли, они отправятся на север − в Соединенные Штаты или Сюйя, в страны, где свобода − не просто слово на бумаге. Они будут в безопасности.

Она закончила скручивать волосы в аккуратный узел − привычка, приобретенная на заданиях за границей − и сунула ритуальные колючки за пояс, размазывая кровь по кожаному костюму. Помолилась тому из богов, кто сейчас слушает. Року, Чёрному, богу Дымящегося зеркала [1] Тескатлипока , который вечно отворачивается, если у вас достало духа схватить подвернувшийся шанс.