Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

– Точняк! – сказал Джон. – Он прав. – Джон выбежал, остановил группу женщин и крикнул: – Все становитесь в линию. Здесь! Быстрее! Ты! Вот здесь. Становись! ДАВАЙ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, НАМ НУЖНО ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ СТО ЧЕЛОВЕК! ШЕВЕЛИСЬ!

* СТЕНОГРАММА РАЗГОВОРА МЕЖДУ КАПИТАНОМ ПАБЛО ВАСКЕСОМ (ПОЗЫВНОЙ «ОСТРИЕ»), ПИЛОТОМ МС-130 Н КОГОТЬ II, ВЕДУЩИМ ГРУППЫ В ОПЕРАЦИИ ЛЕППАРД И ВТОРЫМ ПИЛОТОМ КАПИТАНОМ ЛОУРЕНСОМ МАКДОННЕЛОМ («ЖЕРЕБЕЦ»).

15 НОЯБРЯ, 11:55 УТРА

Острие: Техник, мы в шесть-точка-ноль секундах от точки освобождения груза. Приготовиться открыть створки грузового отсека, по моей команде…

Жеребец: Эй, посмотри на область баррикад. Она на дороге, э, на хайвее…

Острие: Вижу.

Жеребец: У нас, э, образовалась толпа. Это БИЭПИ?

Острие: Отрицательно.

Жеребец: Эвакуация союзников должна была закончиться к…

Острие: Отрицательно. Это не БИЭПИ.

Жеребец: Бог мой, неужели мы смотрим на Зулусов?

Острие: Утвердительно, я вижу перевернутые машины и обломки, вроде бы баррикада прорвана.

Техник: Достанет ли их взрыв?

Острие: Утвердительно. Техник, мы в трех-точка-ноль секундах от точки освобождения груза. Открывайте створки грузового отсека.

Жеребец: Смотри. Внизу, э, область на восток от хайвея. В поле.

Острие: Понял тебя, толпа образовала в поле…

Жеребец: Смотри. Смотри, как они стоят.

Острие: Неужели это?..

Жеребец: Посмотри на ряды, это совершенно ровные ряды…

Острие: Они почти образовали…

Жеребец: Не почти. Это совершенный, слишком совершенный нарисованный…

Острие: Хорошо. Это… Э, Командование, говорит Острие, слышите меня? Мы, хм, я не верю своим глазам, но мы видим толпу Зулусов меньше чем в километре от области цели, и они стоят… э… стоят в форме человеческого пениса. Повторяю, Зулусы образовали совершенный человеческий пенис в открытом поле под нами. Мы видим это собственными глазами.

Жеребец: Они не Зулусы.

Мы стояли там, в поле, дрожа под дождем, образуя член; так нас выстроил Джон. Доктор Мар-кони стоял рядом со мной, выглядя разочарованным. Эми была в моих объятьях, смотрела вверх, дождинки отскакивали от стекол ее очков. Она молилась.

Грузовой самолет с ревом летел на нас, опускаясь все ниже и ниже, так низко, что я спросил себя, как он собирается уберечься от собственного взрыва.

Эми закрыла глаза, зарылась лицом в мою грудь и сказала:

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

– Он поворачивает! Смотри!

Здоровенный самолет накренился, плавно развернулся в воздухе и повернул назад от города. Мы нервно глядели, как он, гудя, сделал широкий круг и лег на курс, которым прилетел.

И вот тут толпа вокруг нас заревела от радости. Всего в эскадрильи было пять самолетов, и мы смотрели, как они, один за другим, делали полубочку и ложились на обратный курс.

К нам подошел Фальконер и сказал:

– Я хочу сказать, что эта самая тупая хрень, в которой я когда-либо участвовал.

– Эй, – сказал Джон. – Тебе не нравятся наши методы, но ты не можешь спорить с результатом. Все стало как надо, верно?

– А почему этот самолет не поворачивает? – спросила Эми.

Замыкающий самолет действительно не поменял курс. Он, ревя, летел по воздуху, резко снижаясь прямо над нами. Собравшаяся толпа смотрела, как он направился в ту часть города, которая стала домом карантину.

Самолет снижался все ниже и ниже, словно собирался приземлиться. Только он не замедлялся, а, наоборот, ускорялся. Он выпустил бомбы, и сам полетел за ними, пока и бомбы, и самолет не врезались в землю. В то же мгновение вдали вырос черный столб, гром последовал спустя две секунды. Наверняка грохот взрыва услышали в двух штатах от нас.

В то мгновение мы находились слишком далеко и не поняли, что оба здания старой лечебницы Фирф превратились в кратер, наполненный тысячами тонн разбитых вдребезги бетона и кирпича. Все это сварилось в топке, питаемой авиационным топливом, половицами, старой мебелью и тоннами других горючих обломков, которая дымилась еще дней десять. Где-то, на дне всего этого, помещения, полные деформированных заключенных, испарились в долю секунды. Подвал в старом административном здании по соседству, полный компьютеров и гигабайтов компрометирующих данных на жестких дисках, превратился в бурлящее черное рагу.

– Какой убогий пилот был у этого бомбовоза, – сказал Джон.