Марина Дяченко - Солнечный круг [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Экран погас. Мать сидела за столом, очень прямая, суровая:

– Кирилл! Ты правда называл людей Варты «туземцами»?

Маленький, бледный, брат сидел за дальним концом стола, как подсудимый.

– Ты правда говорил, что получишь подданство «Метрополии» и никогда не вернешься на Варту?!

– Мама, оставь его в покое, – сказал Артем.

У него немного кружилась голова. Врач сказал, еще сутки будет кружится. На него надели терапевтический шлем, который мягко корректировал последствия сотрясения.

– Мама, его за это били непрерывно три месяца, каждый день. Если ты будешь на него орать, будет только хуже.

– Я не понимаю, – сказала мать, и в голосе прозвучали слезы. – Как я могла… как мы дожили до такого? Наша Варта… может, не лучшее место во Вселенной, но наш дом! Чего тебе не хватает, а? Маленькая скотина?!

У Артема пискнул в кармане коммуникатор.

– Вы ведь не первый раз на «Метрополии»?

Он покачал головой, боясь, что голос его подведет.

– Сюда, пожалуйста. Император примет вас через несколько минут.

Голова ощутимо болела. Артем не знал, можно ли подниматься на орбиту после черепной травмы, в корректирующем шлеме. И у него не было времени выяснять. Теперь он сидел на полу в той самой комнате, где однажды виделся с Императором, и изучал узоры на светлых стенах, а в голове пищало комариком: «Сок, ток, левый задний, век, дик, хрюшка в мыле…»

Щелкнула дверь за спиной. Артем хотел встать…

– Сиди. – На плечо ему легла большая рука. Артем замер от прикосновения этой ладони.

Император сел, как в прошлый раз, напротив, на пол. Вместо мяча в его руках была вереница крупных черных бус, нанизанных на шнурок. Длинные пальцы перебирали бусы одну за другой.

– Кис, брысь, левый задний, хвост, рост, по лбу крышкой… Как же ты так нарвался, Тёма?

– Они били моего брата.

Император улыбнулся. Это было короткое, жутковатое и завораживающее зрелище, вроде северного сияния в тропических широтах.

– Ты принял решение?

– Да…

– Что ты решил?

Артем попытался вспомнить, что он чувствовал, стоя рядом с торговым автоматом. Попытался услышать внутри «Патетическую симфонию», но в голове прыгала мелодия «Левый задний».

От нее проходила боль.

– Артем, – тихо сказал Император. – У тебя сотрясение. Ты со своим прекрасным мозгом проживешь длинную жизнь, но для нашей цели он уже не годится.

Артем молчал.

– Как же ты мог так подставиться, а?

– Они били моего брата.

Император кивнул:

– Жаль. Я успел с тобой свыкнуться. Хотел, чтобы ты стал частью меня и частью Империи.

У Артема нестерпимо заболел висок.

– Сиди… Сейчас отпустит, это спазм… Эх, дуралей. Ты жалеешь?

Артем молчал.

– Конечно, ты получишь подданство, прямо сегодня. Собственно, ты последний, кого примет на борт «Метрополия», – и мы уйдем… Успеешь попрощаться?

Артем зажмурился, оставляя слезы снаружи.

– Спасибо, Ваше Императорское Величество. Но по ряду причин я не могу принять ваше предложение.

«Метрополия» уходила. Несколько дней ее можно будет различить невооруженным глазом, потом только в телескоп. А потом она уйдет в прыжок и исчезнет – на двадцать лет, до нового визита.

Множество планет-колоний. Каждую надо навестить раз в двадцать лет. Проинспектировать, рассудить, принять готовые заказы. Собрать воду, воздух, энергоносители. Одарить новыми производственными линиями, инженерными решениями, идеями, материалами, схемами, фильмами и текстами.

Забрать людей. Не всех, даже немногих. Забрать самых ярких, скорых на выдумку, одаренных, смелых – готовых оставить все и стать подданными Императора. Кто-то из них, возможно, получит и гражданство – но об этом узнают немногие.

– Кир, – сказал Артем. – Я хочу поговорить с тобой об очень важных вещах…

В небе таяли очертания белого, сложного, самого прекрасного в мире космического корабля.