Евгения Козловская - Homo Negans - Человек отрицающий

Он понял, что единственный ресурс, которого на скромных просторах некогда зеленого Острова осталось предостаточно – это и есть горе и страдание, те самые негативные эмоции, которые сами по себе настолько сильны, что могут стать универсальным возобновляемым источником энергии, благодаря которому человечество восстанет из радиоактивного пепла.

С помощью группы ученых Уотсону удается создать в «Секторе Ноль» величайшее изобретение послепотопного времени – Аккумулятор, накапливающий и сохраняющий энергию от негативных эмоций, пережитых каждым отдельным человеком, и трансформирующий её в электричество, обеспечивая новое поколение людей всем, что нужно для жизни.

Во время просмотра каждый школьник раз за разом переживал взлеты и падения Великого Изобретателя, искренне отчаивался и радовался вместе с Джоном Уотсоном, а потому он был чуть ли не единственным положительным героем для каждого жителя Острова, вне зависимости от еженедельно меняющихся критериев неприятия .

Эти критерии выдвигались правительством Города для того, чтобы жителям было легче испытывать негативные эмоции по отношению к согражданам. Например, на прошлой неделе особенным порицанием в обществе пользовались левши – их осмеивали и унижали в школах, на работе, в общественных местах, в театрах и на телевидении. На ежевечернем ток-шоу «Блиц-фрик» досталось даже какой-то «шишке» из Замка, наверное, отцовскому коллеге. Что делать, перед критериями все равны.

За неделю до того не в почете должны были быть блондины, и, к нескрываемой радости Рори, на Нэйта опять посыпалось со всех сторон, что позволило ему немного подтянуться, но все равно недостаточно. Фамилия Келли на школьной диаграмме всегда стояла ближе к позорному зеленому хвосту.

Вообще они там в Департаменте эмоций совсем разленились. Критерии постоянно повторяются: толстые-худые, правши-левши, рыжие-брюнеты-блондины-лысые, белые-азиаты-темнокожие и так далее – ну банальщина же сущая! С профессиями тоже туго. Сколько можно отрываться на аграриях? Что уж говорить про бездарные социальные плакаты с однообразными Алылыми слоганами типа «Дисгармония единства», «Неравенство – двигатель прогресса», «Единомыслие – путь к бездействию» и прочее.

Единственной приличной акцией за последние полгода можно считать «День матери», когда во всех школах провели поясняющие семинары о влиянии матерей на своих детей, вреде их постоянного ласкового сюсюканья, о подчиняющей силе опеки и других важных штуках. Рори тогда за итоговое сочинение получил высший балл, потому что смог описать что-то около пятидесяти вещей, раздражающих его в собственной матери, тогда как Нэйт и десяти не наскреб.

– Ты чего психуешь? – Шэй оторвала его от размышлений. Индикатор связи визора показывал, что она обращается только к Рори, не включая в сеть Нэйта.

«Ну и как она догадалась?» – раздраженно подумал Рори, но вслух сказал:

– Надо обсудить кое-что, но лучше потом, когда доедем.

– Ок. Мы уже близко.

Тут изображение в очках Рори запрыгало и пошло зернистой рябью.

– Что за… Шэй, у тебя тоже такая ерунда?

– Угу, помехи какие-то, может что с вышкой, тут вечно всё сбоит из-за этих железяк.

Действительно, техника в районе Старого порта часто глючила, собственно, поэтому тут никто и не жил. Отстроенные вскоре после Потопа дома стояли обесточенными и запечатанными – пять кварталов старых блочных конструкций, которые Город пока не придумал как использовать.

Когда сюда въехали первые жильцы, выяснилось, на этой территории не могут стабильно работать самые важные для любого человека устройства – терминалы закачки эмобаллов в общую сеть. Строители по десять раз проверили проложенные под землей кабели, но так и не нашли причину, списав всё на помехи с кладбища.

Сносить дома оказалось дороже, чем возводить, потому что делалось все по устаревшим технологиям, из железа и бетона, вот и остались они торчать здесь, перед отделяющей город от моря стеной.

– Ребят, у меня одного визор отрубился, у вас тоже? – это уже Нэйт, как всегда с оттенком паники в голосе.

– У нас тоже, тормозим, – скомандовала Шэй.

Они остановились на перекрестке перед неуклюжим пятиэтажным зданием, в котором по непонятным причинам все двери была раскрашены в разные цвета.

– Какой все-таки бардак царил в городе после Потопа, пока правительство не взяло всё под контроль! Что вот это такое? – Рори показал рукой на двери. – В чем задумка? Какая в этом рациональная функция заложена?