Леонид Каганов - Калибр имеет значение?

– Ты, это… Все путем. Я тебя натаскаю. Главное – время. Справимся.

– Чего натаскаешь, куда натаскаешь? – спросил обалдевший от автосервиса и от грохота Петрович.

– Тебя вызывают, ты, значит, выбираешь оружие. Два одинаковых ствола, у нас как раз есть два новых «глока». Вместе будем пристреливать.

– Это еще зачем?

– Петрович, ты что, еще не получал вызова?

– Куда?

– Петрович, тебя Терещенко на дуэль вызывает.

– Он что, спятил?

Саша развел руками.

– С этим надо разобраться… – Петрович полез в карман за смартфоном.

– Петрович, ты чего? Тебе с ним сейчас говорить нельзя.

– Почему?

– Ну, он же тебя вызвал. До дуэли обо всем договариваются секунданты. Подожди, тебе вот-вот принесут вызов.

– Но за что?..

– Когда принесут, тогда и узнаешь.

– Какая чушь!

Секунданты пришли на следующий день. Оба чувствовали себя как-то неловко: солидные люди, владелец строительной конторы Минский, хозяин автосалона Корсаков, и вдруг – на тебе, секунданты.

– Вот, Петрович, называется – картель, – Корсаков протянул большой белый конверт. – Все по правилам. Ты уж извини. Отказаться не мог…

– Что за правила, откуда взялись? – буркнул Петрович, не желая прикасаться к опасному конверту.

– Кодекс. Дуэльный кодекс, – сказал Минский.

– Впервые про такой слышу.

– А уж тебе полагалось бы знать, при твоем-то бизнесе.

– При моем бизнесе на горшок сходить некогда! Объясните человеческим языком, где я этому идиоту в кашу плюнул!

И Петровичу все объяснили.

Настя, делая заказ на оптовой базе Терещенко, сцепилась с его женой. Жена, как видно, знала кое-что о Настином прошлом, женщины разругались в пух и прах, и Настя, которая из-за беременности стала очень раздражительной, дала Лизе Терещенко оплеуху.

А за оскорбление, содеянное женой, отвечает супруг…

– Она мне ничего не сказала! – воскликнул Петрович. – Я бы разрулил!

– Ничего бы ты не разрулил, – со вздохом ответил Минский.

– Почему?

– Потому что кодекс.

Петрович сердито уставился на секундантов. Приличные же люди, у каждого – семья, бизнес, недвижимость, а лепечут непонятно что.

– Ты действительно ничего не знал? – спросил Корсаков. – Твои инструкторы ничего тебе не говорили? Я точно знаю – когда Толик Бейнарович вызвал Анисфельда, Анисфельд тут у тебя неделю тренировался.

– Витя, сюда столько народу приходит! Ну, был Анисфельд, точно… – Петрович задумался. – Так я же его не караулил! Ну, приходил, заплатил за амбразуру, конечно… У меня специальный человек сидит на школах, абонементах и разовых посещениях! Я понятия не имею, кто сюда ходит!

– И все инструкторы молчали?

– Да кто их слушать станет?.. У меня забот по горло, лестницу нужно ремонтировать, вторую подзорную трубу купить…

– Петрович, ты здорово влип.

С тем секунданты и ушли.

Петрович прочитал картель. Да, действительно, Терещенко звал господина Спиридонова к барьеру, выбор места и оружия предоставлялся господину Спиридонову, но время должен был назначить Терещенко, когда секунданты подтвердят, что вызов принят.

– Бред! Бред! Ну бред же! – закричал Петрович. Потом пошел к инструкторам. Те подтвердили – дуэльный кодекс есть, можно найти в Интернете, и нарушить его – значит самому себя опустить ниже плинтуса. С человеком, отказавшимся выйти к барьеру, никто не захочет иметь дел.

– Не пойду я ни к какому барьеру, потому что это маразм, – сказал Петрович.

Он был уверен, что есть возможность решить дело цивилизованно, без кровопролития.

Когда дома он стал расспрашивать Настю, жена разревелась. И пообещала надавать Лизе Терещенко еще оплеух.

– Дура! Ты хоть понимаешь, как ты меня подставила?! – возмутился Петрович. – Завтра же отправлю тебя с твоей драгоценной матушкой в санаторий, подальше отсюда! И будешь там сидеть, как дуся!

Наутро он позвонил своему юристу Валечке Сенцову. Валечка был пожилой мальчик, с виду – никчемное взъерошенное существо в клетчатых костюмчиках, а на деле – человек очень грамотный и с прекрасной памятью. Они встретились в сенцовской конторе.

– А если я возьму свою дуру и мы вместе поедем просить прощения? Не с пустыми руками, подарок хороший Лизке сделаем, все, что пожелает, а? – спросил Петрович.

– Если бы твоя дура сразу рассказала про оплеуху, можно было кинуться к Терещенко с подарками и с конвертом. Может, он ждал. А теперь уже поздно. Вызов сделан, – ответил Валечка.

– Да он же никакой юридической силы не имеет!