Фредерик Пол - Заседание

Гарри Владек еле влезал в свой «фольксваген», но был чересчур беден, чтобы обменять его на автомобиль попросторнее, — и бедность, по всему казалось, надолго. Он осторожно выжал тормоз («Главный цилиндр течёт, как решето, мистер Владек — толку менять одни накладки?» — но ремонт встал бы в сто двадцать восемь долларов, а где их взять?) и припарковался на ровном гравии парковочной площадки. Протиснулся в дверцу, — звонок доктора Николсона всё не давал покоя, — запер машину и прошёл в школу.

Родительский комитет Бингемской окружной школы для детей с особенностями развития собирался на первое в учебном году заседание. Из двадцати уже прибывших Владек знал только миссис Адлер, директрису — она же владелица школы. Вот с кем надо поговорить первым долгом. Удастся ли отозвать в сторонку? Сейчас миссис Адлер сидела через комнату за своим обшарпанным столом из золотого дуба, в ортопедическом кресле, вполголоса, но бойко перебрасываясь фразами с седой женщиной в светло-коричневом костюме — учительницей? Для матери ученика слишком уж в летах, — а впрочем, жена упоминала, что некоторым ученикам с виду двадцать и больше.

Полдевятого, родители ещё подъезжают. Школа была некогда большим загородным особняком, почти дворцом, и элегантные напоминания об этом бросались в глаза. Две развесистые люстры. Вычурная лепка — виноградная лоза — на штукатурке над подвесным потолком. Камин белого мрамора с розовыми прожилками — вот только взгляд, увы, тотчас цепляется за неуместные подставки для дров, слишком дешёвые и маленькие. Двойные раздвижные, из золотого дуба, двери в вестибюль. За ними неэстетичная огнеупорная лестница — сталь и бетон. Должно быть, для соответствия пожарным нормам пришлось сломать красивую деревянную.

Люди всё стекались — мужчины, женщины, реже пара. Кого эти пары оставляют сидеть с ребёнком? Подзаголовком на бланке школы значилось: «учебное заведение для детей с эмоциональными расстройствами и повреждениями мозга, способных учиться». Девятилетний Томас, сын Гарри — из первых, с расстройствами. Тихо завидуя, Гарри подумал: а вдруг с теми, у кого повреждён мозг, можно оставить любого более-менее грамотного взрослого? С Томасом нельзя. Выбраться с женой в ресторан или в кино не удавалось с тех пор, как сыну стукнуло два, и сегодня Маргарет держала оборону дома, — несомненно, сама не своя после звонка доктора Николсона, — а Гарри представлял семью на родительском комитете.

Свободных стульев оставалось всё меньше. Возле Гарри, в конце ряда, стояла молодая пара, выглядывая два смежных места.

— Давайте сюда, — сказал он. — Я подвинусь.

Женщина вежливо улыбнулась, мужчина поблагодарил. На сиденье впереди стояла пепельница, и Гарри осмелел, вытянул пачку сигарет, предложил — но оба не курили. Он всё-таки щёлкнул зажигалкой и прислушался к тому, что происходит вокруг.

Говорили все. Одна женщина спрашивала другую: «А что жёлчный пузырь? Будут удалять?» Плотный лысеющий мужчина втолковывал коротышке в пышных бакенбардах: «Ну, мой бухгалтер сказал, налоговый вычет можно оформить и в том случае, если школа для детей с психосоматикой, не только для психических. Надо это прояснить». Коротышка в ответ, уверенно: «Да-да, но достаточно письма врача: он рекомендует школу, пишет направление». Совсем молоденькая девушка, пылко: «Доктор Шилдс настроен оптимистично, миссис Клерман. Говорит, с тиреоидином достучаться до Джорджи будет легче. А потом…» Светло-кофейного цвета негр в гавайской рубашке расписывал пышной женщине: «На выходных был припадок так припадок, два шва на лице, сломал мою удочку в трёх местах». А та: «Им бывает так скучно. Моя панически боится цветных карандашей, и книжки-раскраски отпадают. Ну и что прикажете делать?»

Наконец Гарри представился:

— Владек. Я отец Томми. Он в начальной группе.

— Наш тоже. Его зовут Верн, ему шесть. Белокурый, как я. Видели, поди, — сказал мужчина.

Гарри не стал рыться в памяти. Два-три раза, когда Томми из школы забирал он, в суматохе и беготне дети были неотличимы. Куртки, косынки, шапки. Одна малышка всегда пряталась в подсобке, какой-то мальчик не хотел домой и цеплялся за учительницу.

— Да, да, — из вежливости сказал он.

Сосед представился сам, представил жену. Селия и Мюррей Логан. Гарри перегнулся через него пожать руку его жене, и та спросила: