Татьяна Буглак - Параллельщики [litres]

– Все это появилось в вечер первого нападения, – кивнул на постройки Виктор Михайлович. – Ната, вам помочь?

– Нет, спасибо.

Я, словно во сне, повернула за ним налево – в узкую, только одной машине проехать, улочку между балками. Она оказалась заметена снегом намного больше остальных – осевшими и почерневшими сугробами, которые только слегка припорошило сыпавшей с неба крупкой.

– Девочка была здесь? – Виктор Михайлович указал на один из двориков.

– Да, только я шла с той стороны. – Я, уже ожидавшая этого вопроса, кивнула на противоположный конец коротенькой улочки.

– Мы нашли их через несколько часов. Девочка тогда очень испугалась и пошла искать людей. Она помнила только, как упала и что ее мама и папа «уснули». Им повезло: гипотермия хоть и вызвала сильнейшую пневмонию и обморожение, все же замедлила обменные процессы, сохранив им жизнь. Сейчас взрослые пусть и в тяжелом состоянии, но уже идут на поправку. Оба помнят лишь то, что супруги и что у них есть дочь. Мы смогли по следам приблизительно рассчитать траекторию выстрелов: ваше присутствие несколько искривило пространство, очень незначительно, но этого хватило, чтобы они остались живы. Вы хотите осмотреть эти дома?

– Да. – Я, пошатываясь шатаясь от слабости и усиливающегося волнения, пошла вперед.

Один балок, второй, третий, перекресток, два перпендикулярных улочке ряда вагончиков [7] Вагончик (не путать с железнодорожным вагоном) – мобильное утепленное жилище, сходное по внешнему виду с рабочей бытовкой, но бо́льших размеров, обычно длиной семь или десять метров. Поставленный на сани вместо фундамента, с деревянной утепленной пристройкой по длинной стороне и с засыпанной опилками завалинкой, часто с центральным отоплением и водопроводом, вагончик – до сих пор обычное жилище на окраинах нефтяных городов. Иногда вагончики компонуют по несколько штук, и в таком «доме» могут быть три-четыре квартиры. В длинных вагончиках часто бывает по две квартиры. Герои книги жили в вагончике семиметровом, с теплой пристройкой и дополнительным тамбуром по длинной стороне. А вот спортзал был сделан в блоке из двух десятиметровых вагончиков с деревянными пристройками по обеим сторонам. (Примеч. автора.) , и первый из них – серовато-зеленый, с обитой рубероидом пристройкой. Я обошла его, поднялась на ступеньку низкого крыльца, потянула фанерную дверь, шагнула в полутемный тамбур. Еще одна дверь, слева, обитая белым дарнитом: зимой здесь всегда нужно утеплять жилье. Широкий порог с проходящими под ним трубами отопления и водопровода. Я перешагнула его, даже не задумываясь, какой длины делать шаг, а мои спутники споткнулись с непривычки. Крохотная прихожая, старая радиола на холодильнике, и тишина пустого, наполненного зимним холодом дома. Я повернула ручку радиолы, попыталась поправить проволочную самодельную антенну, но в динамиках стоял только треск: в этом мире использовались другие частоты. Снова невысокий порожек и крохотная комната-зал, в которой, казалось, было еще холоднее, чем на улице. Верно, в пустых домах всегда скапливается такой холод. Я подошла к окну и почему-то открыла фрамугу, автоматически накинув на вертушку защелки висевший на гвоздике шнурок, чтобы фрамуга, упав, не разбила нижнюю часть стекла; потом обернулась к спутникам, опершись на голый подоконник со следами от когда-то стоявших на нем горшков, и дернулась: мне показалось, что с окна на пол тяжело спрыгнул кот. Едва не упав от резкого движения, села на ледяной стул: за эту небольшую прогулку я совсем вымоталась. Лаки тоже тяжело опирался о косяк двери.

– Ната, вам плохо? – Ко мне сразу подскочил Алексей Александрович.

– Нет, просто устала от ходьбы. Все в порядке.

– Вы знаете, что это за место? – Виктор Михайлович смотрел на меня напряженно-выжидающе.

– Я жила здесь в детстве. – Я глянула на видневшуюся в соседней крохотной комнате самодельную детскую кровать. – Мы переехали отсюда, когда я еще училась в школе.

– Что? – Алексей Александрович резко обернулся, потом сообразил, что помощь требуется и столь же сильно уставшему Лаки. – Значит, во время действия установки к нам переносятся здания, связанные с жизнью параллельщиков? Виктор Михайлович, вы это предполагали и молчали все это время?! Я как лечащий врач…

– Я не знаю, что происходит! – Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить. – Этого вагончика давно нет, я же говорю – мы переехали, когда я еще в школе училась! Посмотрите сами: в шкафах должны быть книги, сотни книг! В два ряда, во всех шкафах. А на самом деле тут пусто. Здесь сохранилось только то, что было в первые годы или что я запомнила лучше всего, но не то, что существует и сейчас.