Татьяна Буглак - Параллельщики [litres]

– Очень! – Я взглянула в темное, уже осеннее небо. – Сколько времени? Ого! Фо там меня костерит уже.

– За что? Только десятый час.

– Завтра мы должны картошку копать.

– Понятно. – Парень хмыкнул. – Сезон урожая открыт. Мои на те выходные собираются, мы с Лаки копать будем.

– С Лаки?

– Да, его участок небольшой, рядом с нашим, и мы их объединили в один, так управляться легче.

– У тебя участок рядом с участком Фо?

– Нет, дальше. У нее почти у реки, напротив конторы, и иногда подтапливает по весне, а наши раньше распределяли, они дальше и выше.

– Картошку только сажаете? – Я рассмеялась про себя, мысленно представив высокого мосластого Хаука в позе «буквы зю» на прополке грядок.

– Родители еще с помидорами, яблоками и вишней возятся – что сами закатывают, что сдают. И так, по мелочи – зелень всякая.

Я понимающе кивнула. Разговоры об огородах сейчас, наверное, вели во всем городе.

Утром за нами заехали родители Фо – обычные, чуть кругловатые, но крепкие пенсионеры: мать пополнее, отец повыше. Он управлял уже много повидавшей машиной вроде пятидверной «Нивы» моего мира – самый что ни на есть дачный вариант.

– Садитесь, рабыни, едем на плантации. А где ваши белые платья?

– Синие костюмы практичнее, меньше трат рабовладельцам, – расхохоталась Фо, закидывая в багажник сумку с вещами.

Участок на самом деле оказался прямо у реки, почти напротив нашей конторы, в полукилометре, если считать по прямой. Старый деревянный дом, палисадник с уже отцветшими розами и все еще бушевавшими мальвами – от белоснежных до почти черных – и довольно приличный, соток на десять, огород. Фо потянула меня к сараю:

– Держи лопату. Мы копаем, они собирают.

– Вы здесь раньше жили? – Я смотрела на обитый вагонкой зеленый дом, построенный, наверное, с полвека назад. Не дачный, а обычный городской частный дом середины прошлого века.

– Нет, эти участки люди по дешевке продавали, когда паника началась, в первые годы нападений. Тогда многие в многоэтажки или в небольшие городки переехали, даже в деревнях скупили все, что только можно, а эти усадебки иногда просто бросали. Умные люди и подсуетились. Наша контора, еще когда филиал здесь планировали организовать, приобрела участков пятьдесят, потом еще докупала. Пригодилось. Хватит болтать, пошли работать!

Копка картошки заняла весь день, благо был он пасмурным и нежарким. Да и урожай радовал – сам-восемь, по словам родителей Фо, вышло. А вечером мы сидели посреди убранного огорода, пекли клубни в костре из картофельных бодыльев и ели жирную вкуснющую скумбрию, порезанные тушки которой, по традиции, выложили на старую промасленную газетку. Мать Светы, Антонина Петровна, старалась получше накормить меня:

– Ешьте, Ната, ешьте. Теперь это и ваш участок, ваш дом. Надо будет вам ключи сделать, на всякий случай.

Я разламывала крахмальные клубни, черные и страшные снаружи и бело-рассыпчатые внутри, брала с газетного листа рыбу и уже не спорила.

Спор был еще в июне, когда Фо огорошила новостью о том, что внесла меня в список арендаторов дачного участка, и теперь я буду в случае блокады получать дополнительный паек. Я попыталась отговориться:

– Я же не член семьи…

– Не выдумывай! Пока живешь у меня – как раз входишь в семью, да и потом, надеюсь, тоже – Света ловко разделывала селедку, я старалась на это не смотреть.

– Но участок на троих…

– На четверых. – Она шлепнула на черный хлеб селедочную икру, притрусила нашинкованным луком и протянула мне. – Ешь, любишь ведь. Участок выдали на четверых, но муж при разводе оставил долю мне.

– Муж? – Хорошо, я не успела откусить бутерброд, иначе поперхнулась бы. – Ты замужем?

– Я же нормальный человек и замужем была. – Она рассмеялась. – Не ожидала? Не бойся, драм не было. Он у нас аналитиком работал, по распределению, потом получил вызов из Москвы, ну и уехал.

– Без тебя? – Я спросила осторожно, потому что ситуации бывают разные.

– А что я в той Москве забыла? Мне ее и во время учебы во как хватило! – Фо резко провела ладонью над головой, на нос ей упала капля селедочного сока, и она брезгливо поморщилась. – Он уехал, а я к ребятам в команду перешла, мне же лучше. Подай уксус, пожалуйста.

– Я сама заправку сделаю. – Я полезла в шкафчик за маслом и горчицей. – Тут уксуса много нельзя.

– Делай. Ну уехал и уехал, а земля нам отошла. Нам троим ее много, обрабатывать тяжело, а тебе в любом случае от конторы выделили бы латку, так что все отлично. И не спорь!