Артем Бук - Столп общества

— Господин мэр, это очень точный прибор. Вам нужно срочно… — похоже, Лик утратил часть самоуверенности, но сдаваться не собирался.

— Я разберусь, — грубо прервал его градоначальник. — С вами свяжутся.

Кортеж несся домой по дороге, проходившей сквозь желтеющие кукурузой поля. Початки на стеблях выше человеческого роста создавали иллюзию деревенской идиллии, но он знал, что это не так. Где-то там, среди бескрайних посевов, устраивают свои временные лагеря бродяги. Те, кто не захотел жить в городе, получая социальный паек. И те, кто явился из Резерваций и Свободных земель, не вошедших в состав Городов. В мире так много отщепенцев, желающих одного — разрушить то, что создавалось больше сотни лет. Уничтожить баланс между имеющими право решать и исполняющими решения. Между старым и новым, прогрессом и стабильностью.

Сто сорок лет назад правительства пали. В их существовании не осталось смысла, когда почти всё население переселилось в крупные города. Триста семь мегаполисов взяли власть в свои руки — каждый на своей территории и землях вокруг. Тогда же созданный Всемирный Совет мэров определил, в чём настоящие проблемы человечества. Охлократия. Право голоса, которое есть у каждого нищего подонка, и политиканы, пытающиеся им всем угодить. Теперь статус Избирателя нужно заслужить упорным трудом и вкладом в выживание Города. Или купить за большие, немыслимые деньги. Отдав долг обществу, Избиратель может удалиться на покой, увезти семью из ада мегаполиса в один из Городов Счастья. И наука. Игры ученых пугали людей всё больше. Эпидемии искусственных вирусов, разрушенные экспериментами с антиматерией поселения, мыслящие клоны человека, устраивающие бойни боевые дроны. К концу двадцать первого века всё это вышло из-под контроля. Совет принял правильное решение, закрыв университеты и лаборатории, запретив все опасные и новые технологии. Людям вполне хватает уже изобретенного. А для штамповки телевизоров, кофемашин и автомобилей ученые не нужны — достаточно крепких технарей, которых за пару лет готовят колледжи.

— Так что мы будем делать с… проблемой? — Марк наконец решился прервать молчание, преданно глядя на босса. Переговоры с муфтием и старейшинами мусульман прошли удачно, но мэр пялился в окно лимузина мрачнее тучи.

— Завтра съездишь к начальнику полиции и в Службу детского благополучия, — наконец процедил городской глава. — Да, лично. Скажешь — есть основания полагать, что дети в тех зданиях подвергаются жестокому обращению. Незаконные опыты, чрезмерное обучение. Неубедительно? Уверен, инспектора что-нибудь придумают, если не хотят присоединиться к бродягам в лесах. Детей изъять и распределить по приютам. Под вымышленными именами. Нет, не у нас — в других городах. Подальше. В Индии. Договорись, обещай взамен, что попросят. Родителей задержать на тридцать суток по указу о городской безопасности. Зачистите дома с командой биозащиты. Квартал принудительно выкупить как угрожающий общественному здоровью. По базовой стоимости, да. Деньги переведите Лику, пусть подавится. Когда этих умников отпустят, им некуда будет вернуться. Зато найдется новое занятие — искать своих детишек по всему миру. И запиши меня на обследование к доктору Томпсону.

Он резко обернулся к окну, прервав разговор. Всё сказано.

Город — единый организм, чье существование отлажено десятилетиями правления мэров. Пусть большинству кажется, что там царит хаос, что разделенная на тысячи общин людская масса только и делает, что пытается пожрать себя. Он давно управляет этой системой и точно знает, что ей нужно. И дело вовсе не в указах, напечатанных на красивой гербовой бумаге. Из его кабинета доносится еле слышный шепот, позволяющий выживать пятидесяти миллионам людей. Лидеры этнических сообществ, духовные вожди, главари банд каждый день получают сообщения с известных им одним номеров. Днем и ночью по улицам шныряют десятки ничем не примечательных мужчин и женщин, передающих послания, которые не должны оставить электронного следа.

В Городе нет места тому, чего он не понимает или не может контролировать. И тем более тому, что может нарушить вековой баланс. Уничтожить свалки? Только идиот может думать, что они просто так существуют в городской черте. Это красные линии, великие стены, одна из основ «разделяй и властвуй» мэрии. Убрать свалку за Улицей удовольствий и позволить владениям Балмонта расшириться? Сделать его соседом Латинского квартала, с которым Улица уже сотню лет враждует за контроль над поставками наркотиков, чтобы начать кровавую войну? Свалки разделяют сотни общин, готовых при первом удобном случае вцепиться друг другу в глотку. Препятствуют по-настоящему масштабным бунтам. Дают работу тысячам горожан. Их уничтожение станет катастрофой для Города.