Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

— Что, уже интереснее, да? — злорадствовал Злорадство. — Читай-читай, дальше — лучше.

— Было установлено, что охранник, находящийся на посту, заснул, камеры наблюдения засняли, как из морга выходил обнаженный мужчина, по комплекции схожий со Свиридовым. На данный момент ведется допрос охранника и экипажа скорой помощи, установившего смерть. Ведется розыск Свиридова. Если вы обладаете какой-либо информацией, просим обращаться по телефонам…

Дальше читать не было смысла, я ничего не понимал, потому что лично видел, как он умер.

— Это бред какой-то. Может, желтая пресса развлекается ради рейтингов? — поднял я взгляд от газеты.

— Нет, уже по всем каналам свистят о том, как труп встал и убежал, причем убежал так, что его найти никто не может. Понимаешь? Никто не может найти пятидесятилетнего голого мужика, — последнее предложение он произнес ироничным тоном с не менее ироничной улыбкой. Создавалось ощущение, что ему даже доставляла некое удовольствие данная новость. Позволяла позлорадствовать.

— Ничего не понимаю, мне собственноручно пришлось… — запнулся я на секунду. — Стоп! Устранял-то его Скука.

— О как, это уже интересно, осталось убедить в этом весь белый свет, и считай, с тебя обвинения сняты, — то ли злорадствовал, то ли действительно был рад новой информации мой собеседник.

— Ты уже сообщил комиссарам?

— Пока нет, но думаю, они уже в курсе, просто проверяют достоверность или находятся в легком шоке. Такого на моей памяти точно не было. Симулировать смерть кукла не может, у нее мозгов на это не хватит.

— Так что мне теперь делать-то? Идти в контору доложиться? — я действительно не понимал, что должен сделать. Формально в моем поведении не было ничего криминального, не говоря уж о том, что зачистку-то совершил Скука.

— Не предусмотрено инструкций, что ты должен доложить о смерти куклы, если она была устранена в присутствии патруля. Но в контору бы я на твоем месте явился, все-таки дело касается тебя, лучше сейчас не пропадать и быть на виду.

— Почему сразу ко мне поехал? — спросил я Злорадство, понимая, что он был не обязан это делать, да и не его это тема, переживать за кого-либо.

— Потому что меня теперь тоже замучают, мне же за тобой следить поручено, — честно признался он. — С самого начала мне не понравился этот Сивка, уж больно неожиданно он появился, да еще и на такой стадии. Надо было с тобой идти. Я бы прекратил это твое паясничество в виде поучительных предсмертных лекций, и ты спокойно бы поглотил его до окукливания. Что вообще за идиотизм такой? — посмотрел он на меня упрекающим взглядом старшего поколения. — Через меня прошел десяток новичков, и ни один не страдал подобным. Пришел, поглотил жертву за пять минут, ушел дальше упиваться своими новыми силами и наслаждаться маленькой властью. Один ты такой особенный. Если тебе не хватает социума и общения, хватит сидеть дома. Выйди на улицу, подерись с быдлом, сними проститутку, соврати школьницу, трахни бабушку. Столько интересных вариантов, а ты разговариваешь с едой.

— То, что Сава Презрение, кроме основных дел, оказывает услуги по избавлению от трупов, никому не кажется странным. А мое желание выслушать человека и, может, облегчить кому-то душу перед смертью считают ненормальным? — парировал я его претензии.

— Кого ты там выслушиваешь? Твои постоянные жертвы — это люди с переизбытком ненависти. Сомневаюсь, что они заслуживают того, чтобы их выслушали, если уж ты стремишься оказать им последние почести. И при чем тут сравнение с Савой? Его теневая деятельность необходима нам, не будь его, пришлось бы другому заниматься этим грязным делом. А твое желание быть исповедующим проповедником, а затем убивать покаявшихся как минимум ненормально. С Савой он себя сравнил, — прыснул Злорадство, — ты хоть знаешь, почему все его зовут просто Сава, а не по чувству, как всех прочих?

— Не знаю. Даже не задумывался.

— Слушай внимательно, а то потом скажешь, что я тебя вообще ничему не научил. Только чай налей. — Злорадство неожиданно решил провести лекцию, которых от него я не слышал на протяжении всего его наставничества.

— Нет чая, могу воду налить, и то из-под крана. Весь месяц Сивку выхаживал, дома только спал. Так что на полках так же пусто, как и в холодильнике.

— Наливай, — махнул рукой Злорадство.

Я достал свою единственную чашку, покрытую ровным коричневым налетом, налил воду из-под крана, подал своему наставнику. Злорадство брезгливо посмотрел на нее, недовольно цокнул, но глоток все же сделал.