Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

— Спишь? А я голодная, — тихий шепот вошел болью в висок, разбудив меня. Резко открыв глаза, мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. Можно было списать это на утренний, слишком реальный сон. Но что-то мне подсказывало, что это последствия голода, который напоминал о себе еще и легким недомоганием.

Повалявшись в кровати несколько минут в ожидании, пока поутихнет головная боль, и окончательно убедившись, что мне уже не уснуть, я встал с кровати.

Помятого, полусонного, с одним закрытым глазом и одним приоткрытым, ноги на автомате принесли меня на кухню, к холодильнику. Открыв который я уставился в его абсолютно пустое нутро, пытаясь осознать: «Какого черта мне тут надо?!»

— Ты совсем плох, я посмотрю, — раздался голос из угла кухни позади меня. — Вчера питание сорвалось, и ты решил колбаской голод заесть? До тебя никто не догадывался. Пойдем сходим в магазин, завернем полкило докторской, будем ее пытать и мучить, вдруг она тебя возненавидит, и ты легонько перекусишь, — в голосе чувствовалось нескрываемое злорадство.

— И давно ты тут сидишь? Не помню, чтобы рассылал приглашения, — не оборачиваясь, ответил я очередному незваному гостю.

— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, — плохо спародировал Винни-Пуха голос из угла.

— Прости, угостить нечем, меда не осталось, сгущенки никогда и не было, — указал я на пустой холодильник. — Что тебе надо? Хотя не отвечай, дай угадаю. Вечер у меня вчера был провальный, сижу голодный. Даже Скука надо мной потешался, чего тут не хватает? Точно, Злорадства! — закрыв холодильник, я обернулся.

Перед моим взором предстал невысокий мужчина среднего телосложения, среднего возраста и средней внешности, таких по нашей стране ходят миллионы. Идеальная внешность для тайного агента или чекиста. Одежда его была также абсолютно средняя: белая футболка без рисунка, синие джинсы без лейбла. Даже его черные носки были, как у миллиона других мужчин, с дыркой на месте большого пальца и легким душком, который не вызвал явного отвращения и рези в глазах, но четко давал понять окружающим, кто тут настоящий мужик.

— Не прибедняйся. — На его обычном лице появилась совершенно обычная улыбка. — В наше время в нашей географической полосе ты быстро найдешь себе «покушать». Ненависти у нас хоть отбавляй. Главное — успеть до окукливания, — злорадно улыбнулся незваный гость.

— Ты сегодня искрометен как никогда, — не поддался я на его провокации.

Злорадство был моим наставником, он учил меня контролировать мою ненависть. А лучший способ научить контролировать чувство — это постоянно его провоцировать. Именно поэтому общение с ним доставляло мне дискомфорт и он не был желанным гостем.

Я, в свою очередь, для него был обузой, о чем он постоянно напоминал. Можно было сказать, что наша неприязнь была взаимна, именно это и делало его визит очень неожиданным. До сегодняшнего дня он ни разу не навещал меня, все общение происходило исключительно в стенах конторы.

— Сомневаюсь, что твое нахождение в моей скромной обители связано с твоим добровольным желанием. Давай перейдем ближе к делу, оставив наш традиционный интеллектуально-оскорбительный спарринг до лучших времен, — предложил я ему.

— Раз ты так проницателен и столь вежлив в своих просьбах, не могу тебе отказать, — довольно легко согласился Злорадство и протянул мне газету.

Казалось бы, в современном мире уже должен был пропасть этот источник информации, но он жил и процветал благодаря его аудитории, которая состояла из доверчивых бабушек и Злорадства. Особенностью данной газеты была многопрофильность. В ней можно было найти все, от рецептов от поноса на основе скипидара до перечня любовниц эскимосского принца, и конечно же, несколько новостей, которые должны были повергнуть в шок доверчивых дам преклонного возраста. На первом листе одна из срочных и горячих новостей была несколько раз обведена красным карандашом.

— Вчера вечером в ресторанном комплексе на северо-западе Москвы, — начал читать я вслух, — от сердечного приступа скончался Свиридов Артем Андреевич, в узких криминальных кругах известный как Сивка. — Я оторвался от чтения. — Ну и что? Меня можно назвать главным свидетелем этого происшествия.

— Ты читай-читай, — потыкал гость пальцем в сторону обведенной статьи.

— К моменту приезда скорой тело умершего не подавало признаков жизни, поэтому было доставлено в ближайший морг на вскрытие. Сегодня утром тело пропало, — я остановился.