Александр Громов: Альмавива за полцены

Хм, а какой у него может быть интерес, у искусственного интеллекта? Какой, спрашивается, кроме выполнения его дурацкого долга? Просвещенным умом Максим понимал: человек движим страстями, его так называемые мысли — лишь следствие эмоций, а этот-то чем движим? У него и эмоций никаких нет, одна имитация…

Матвей перечитал всю драматическую трилогию о Фигаро. Что было нужно тому камердинеру и домоправителю графа Альмавивы? Две вещи: Сюзанна и приданое. Ну, приданое электронному домовому, наверное, ни к чему, а вот Сюзанна-то ему зачем? Вжился в роль, лицедействует? Наверное, да. Но раз уж вошел в образ, то должен познакомить хозяина с Розиной. Зря, что ли, Бомарше старался, описывал его уловки, предпринятые как раз с этой целью! Если ты персонаж, то и соответствуй авторскому замыслу. Уж будь любезен пошевелить своим интеллектом, электронный он там или нет!

Следующий день тянулся к вечеру без происшествий, а когда дотянулся, Матвей занял позицию уже с биноклем. Он ждал терпеливо, как снайпер, и дождался: небесное создание вновь появилось на своем уступе. Наверное, девушке нравилось любоваться закатом. Какая там Розина! Внучка Маленького Принца, вот кто она!

Наверное, стекла бинокля послали ей блик, потому что девушка взглянула прямо на Матвея, пронзив того навылет, и беззвучно засмеялась. В тот вечер Матвей не обратил внимания на то, как два полицейских дрона принуждали подозрительный коптер к посадке, и обнаружил, что голоден, только перед сном. Пришлось заказать ужин по разорительному ночному тарифу.

Даже и сытому ему все равно не спалось. Мечталось.

Фигаро помалкивал, что было загадочно, но кому, скажите, захочется разгадывать загадки, когда его дух аж парит на недоступной коптерам высоте? Не Шерлок Холмс, чай. Альмавива.

Тут-то и пришло озарение, вследствие чего Матвей подпрыгнул на кровати. С Фигаро возможна сделка. Хитрый цирюльник из пьесы женил графа на Розине и стал его домоправителем. Провернул выгодную сделку. А в чем была его выгода, когда он уже стал домоправителем? В деньгах и Сюзанне. Но на что электронному Фигаро деньги? Или… они достанутся не ему, а строительной компании, на что и настроен этот мошенник?

Не исключено. Но сделка-то с ним возможна, вот что главное!

Альтернатива тоже имелась: знакомство, якобы случайное, с небесным созданием у подъезда, потому что чужой в тот подъезд допущен не будет. Это значит караулить? А если девушка не склонна к пешим прогулкам и пользуется подземным гаражом, что скорее всего и есть, то это ж сколько ждать?!

— Фигаро! Ты не умер?

— Если бы я умер, вы бы спросили, зачем мне это понадобилось, — весело отозвался домовой.

— И кто бы мне тогда ответил? Ну ладно… Ты можешь связаться с хозяйкой Сюзанны?

— Какой Сюзанны? Уточните, ваше сиятельство.

Ого! Уже «сиятельство». Недурно. Вжился в роль? Нет, наверное, просто не хочет, чтобы его простонародно обматерили. Графам это не положено, во всяком случае литературным графам.

— Не прикидывайся, будто не знаешь, какой.

— Ах, той домовой, о которой я упомянул как-то раз? Боюсь, ничего не выйдет.

— Я не о ней спрашиваю, а о ее хозяйке.

— А как я свяжусь с хозяйкой, минуя ее домовую? — В голосе Фигаро прорезалась обида. — Мы с ней с некоторых пор не в ладах.

Новость. Конфликт подпрограмм в искусственном интеллекте.

— Почему? — спросил Матвей.

В ответ последовала сентенция о том, что человек зачастую сам не знает, почему ему хочется того, а не этого, и почему он ведет себя так, а не иначе, сентенция пространная, с философскими обобщениями и горечью в финале: этот Фигаро, как и тот, театральный, пытался доказать, что он перерос свой век, хотя на самом деле попросту дурачил господина, выгадывая условия получше. В иное время Матвей посмеялся бы. Сейчас он просто был готов пойти на некоторые уступки.

— Ладно. Говори прямо, чего ты хочешь. Чтобы я стал образцовым жильцом, угадал? Постараюсь. А еще чего?

— Не запрошу ли я для себя слишком много, господин? — И показное смирение в голосе.

— Тебе не привыкать. Выкладывай.

Многое был готов услышать Матвей, но не это:

— Прошу вас, помирите меня с Сюзон.

Ну точно: электронный конфликт в электронных мозгах! Веселые дела…

— Значит, дипломатическим курьером буду я, а не ты? — развеселился Матвей.

— Ну да, об этом я и говорю, ваше сиятельство. У вас это получится гораздо лучше моего. Какой же из меня дипломатический курьер, когда у меня и ног нет?