— Вы правы, я так и сделаю, — отчеканил капитан Яно, подтвердив еще раз уверенность Маэды кому на деле принадлежит власть и не только во дворце.
Однако отказываться от полного обхода Кай не стал, чтобы не показалось будто он сразу и безоговорочно подчинился офицеру из Особого отдела. Тем паче, капитан Яно очень старался, чтобы Маэда не чувствовал себя зависимым.
Личный состав, за исключением дежурных, построился в столовой, как это полагается в случае прибытия чина из Штаба. Маэда представился, выслушал в ответ «Служу Арайне — нашей святой земле!» и попросил всех присутствующих усилить бдительность, чтобы не дать врагам ни малейшего повода для критики со стороны мировой общественности.
И только в самый последний момент Кай заметил, что через щель неприкрытой двери за ними наблюдают ситтори — вышеупомянутые повар с помощником. Сами они прятались в полумраке подсобки, но свет от ламп в столовой отразился в зрачках зеленоватым, как это бывает у кошек. Если бы это и в самом деле были кошки, то Кай решил бы, что его отчаянно хотят удавить. Точно мышь или воробья. Просто пока время не пришло.
Комнаты, в которых поселили капитана Маэду, еще совсем недавно принадлежали очень молоденькой девушке, только-только вошедшей во дворец на правах придворной дамы императрицы. Пачка модных журналов, рукописный «альбом друзей» и целый мешок косметики тому доказательство. И кукла, которую благородная госпожа Хагута Миёй (так был подписан альбом) хранила в коробке под кроватью. Вряд ли у юной придворной хватало времени, чтобы предаваться детской забаве, поэтому она не просто спрятала любимицу в коробку. Куклу облачили в ночную сорочку и чепец, на ноги надели теплые носочки и заботливо уложили почивать в уютную постель на дне коробки.
Не то, чтобы Маэде мешали все эти вещи, просто… Он так и не смог объяснить самому себе, почему отнес их в пустующую гардеробную и запер её двери на замок. Ободрать обои в миленький тюльпанчик и покрасить стены в чистый белый колер Кай не мог, хотя очень хотел. Дорогие, кстати, обои, на шелковой основе. Хорошо хоть комендант Хори догадался перестелить постель. Отдыхать на пахнущей чайными розами подушке и под плюшевым в кружевах одеялом капитан Штаба точно не стал бы. И так он еле заснул, до последнего маясь от смущения. Неприлично, ну неприлично и стыдно взрослому мужчине ночевать в девчачьем будуаре. Что-то на грани с извращением.
Утром Кай потребовал вынести всю старую мебель и драпировки.
— Я сделал то же самое, — поддержал его капитан Яно. — Лучше на полу пристроиться, чем в этом… как баба…
Но спать на полу Маэде не пришлось, для него сыскались и стандартная армейская кровать, и настоящий арайнский стол и даже шкаф с нормальными дверцами, без этих вездесущих ажурных раздвижных створок. Лишь когда комната стала хотя бы отдаленно напоминать жилье мужчины, Кай смог спокойно побриться, тщательно нагладить форменную рубашку и брюки и вообще привести себя в порядок перед первым официальным знакомством с императрицей.
Пришлось даже обратиться за помощью к капитану Яно.
— По-моему, безупречно, — оценил тот усилия сослуживца. — Поверьте, эта женщина умеет унизить одним движением ресниц и уничтожить самооценку буквально двумя словами. Недостаточно ровная стрелка на брюках или крошечное чернильное пятно на манжете в её устах превратятся в отвратительный порок, достойный презрения.
— Я знаю, потому и сделал всё возможное, — признался Маэда, тщательно ровняя бумаги, сложенные в бархатную папку.
— Тогда — удачи!
Ободренный и исполненный уверенности в себе капитан Маэда неторопливо поднялся на третий этаж по главной лестнице. Не черным ходом, как делали все остальные, а именно по мраморным высоким ступеням придуманным специально для того, чтобы те, кто поднимается, пыхтели и карабкались, а та, кто спускается на грешную землю, медленно шествовала.
Собственно, лестница эта была иллюстрацией ко всему, что делали ситтори всю свою историю, а именно всегда вкладывали несколько смыслов и значений во всё — в слова, в предметы, в одежду, в постройки.
Преодолев небольшую часть из пятидесяти пяти ступеней и предъявив охранникам свой личный жетон, Маэда вошел в коридор — точную копию того, куда выходила его комната. На этом сходство заканчивалось. Все стены от пола до потолка были украшены резьбой по дереву. Пейзажи всех земель, какие когда-либо принадлежали Империи, сцены из народных легенд, иллюстрации к самым известным стихотворениям. Взгляд цеплялся за одну композицию и, казалось, пока не рассмотришь каждую деталь, отвести его уже не получится. От завораживающего зрелища гостя отвлек прохладный голос, принадлежащий барышне Лоули.
Читать дальше