Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

Крёстный её величества тяжело вздохнул, покачал головой, картинно помолчал, набивая своим словам цену. Наконец, произнёс:

— Я вообще не знаю, для чего вы меня позвали. Я — человек маленький. Ничего не решаю. Это ваш Проект, вы его хотели, вы ведёте. Я со своей стороны готов помочь, пусть даже не до конца понимаю целей.

— Сегодня я как раз и собрала всех, чтоб пояснить цели, — сверкнула глазами королева. Дон Бернардо был для неё тяжёлым собеседником. Хоть он и имел представление о субординации, но несмотря на оную, раз за разом красиво и гармонично ставил крестницу на место, и так, как он это делал, не умел больше никто. — Я хочу узнать твоё мнение относительно парня, потому, что оно важно для меня, какие бы цели и задачи в Проекте мы ни ставили!

— Мнение? — Старик потерял хладнокровие и вспылил. — Зачем тебе моё мнение, девочка? Я считаю, нельзя так делать, как поступаете вы! Как поступаешь ТЫ! Зачем, ну зачем ты разрешила ему заниматься музыкой?! Зачем дала шоколадку, которую собираешься забрать назад, надавав при этом ещё и по рукам, чтоб не брал того, что ему противопоказано?

Мальчик талантлив. Очень талантлив. Да, у него не идеальный слух, — косой взгляд на её высочество, которая открыто недолюбливала Хуана, считая серостью, и на каждом семейном совещании считала нужным довести своё мнение до всех и каждого. — У него не идеальный голос. Но поверь старому продюсеру, из него выйдет толк! Да что там выйдет — я знаю подобных ему людей! Есть примеры! Он непременно добьётся славы, если не мировой, то хотя бывсепланетной, не будь я Бернардо Ромеро!

— Есть такие люди, — пояснил он, оглядев всех, — вроде невзрачные, и с голосом проблемы. А начинают петь, и как будто дрожь по телу. Ты переживаешь, чувствуешь вместе с ними. Они ведут тебя, куда-то уносят, и ты не можешь сопротивляться. Я несколько раз встречал таких, и ни разу не жалел, что брал этих ребят под крыло.

Если бы Хуан попался мне лет десять назад, сейчас бы о нём говорила вся Венера. Я не преувеличиваю. И это подлость, это преступление, Лея, что ты дала ему поиграться своими способностями!

Сейчас он сколотил группу. Готовит новую программу. Парни играют, и у них получается — я был на их репетициях. И когда ты мобилизуешь его, заберёшь для своих дел… Когда он лишится всего этого… — Старик обречённо вздохнул и опал, стукнув кулаками по подлокотникам. — Лея, ты не представляешь, какая в душе после этого воцаряется пустота! Это то же самое, что отрезать человеку ногу или руку — фантомные боли не утихают ещё долго, а скорее не утихнут никогда! Именно этим я занимаюсь с Фрейей, глушу её фантомные боли, её невозможность выступать перед широкой публикой. А тут ты сама даёшь парню орган, который подло потом отрежешь.

А самое страшное, что он при этом ещё и скажет тебе спасибо. Будет понимать своё значение, свою миссию, и лишь тихо вздохнёт каждый раз, когда защемит тоска в душе. Он никогда не обвинит тебя, даже будет благодарен, что позволила в своё время поиграться с этой стихией. И я считаю, что это верх подлости, верх лицемерия.

У меня всё. Дальше делайте что хотите, чем могу — помогу, но мнения своего не изменю.

— Ты бы забрал его, если бы мы тебе его отдали? — спросила Сирена. Прямо, в лоб. Она при славе интриганки любила прямые неудобные вопросы.

— Да, я бы его у вас с удовольствием забрал, — ни на секунду не смутился старик. — И сделал бы настоящей звездой, а не как сейчас.

— А что сейчас? — улыбнулась ещё одна сидящая за столом и до сей поры молчавшая сеньора. Она единственная подходила под определение «планктон», хотя занимала непоследнее место иерархии корпуса телохранителей. Однако слишком маленькое, чтобы сидеть на равных с небожителями этой планеты.

— Сейчас они идут не той дорогой, — пояснил старик. — Не самой лучшей, не самой оптимальной. Сделают много ошибок, и подниматься будут долго. Есть пути гораздо короче. Но я не вмешиваюсь — пусть лучше он не успеет вкусить настоящей славы, меньше будет рана в груди.

— То есть, несмотря на бытующее мнение о его… Хмм… Неодарённости, — королева так же бросила косой взгляд на сестру, — ты оцениваешь его высоко?

— Да, — констатировал дон Бернардо.

— Катарина? — повернула королева голову к последней говорившей. — Что скажешь ты как его куратор?

Катарина, позывной «Ласточка», офицер корпуса, психолог службы вербовки (работающей с беспризорниками, основным поставщиком «мяса» для корпуса), имеющая богатый уникальный опыт работы с трудной молодёжью, задумчиво покачала головой.